Пока здоровяки снимали и выносили картину, Герда начала крутиться, бегло осматривая кабинет. Точно что-то потеряла и теперь пыталась найти. Близнецы уже спускались по лестнице, когда Руперт последовал за ними. Он замер в дверях, обернувшись на свою гостью, которая всё так же угрюмо озиралась.

Руп прочистил горло.

— Госпожа Валентайн?..

— Ах да! Иду-иду, — улыбнулась Герда. — Давно здесь не была…

Они спустились в малую гостиную, и Руп помог ей надеть пальто.

— Рад был повидаться, — соврал младший Свивер.

— А я-то как была рада! — подхватила Валентайн. — Ещё увидимся.

— До свидания.

«Вали отсюда и больше не появляйся».

Герда засеменила вслед за сыновьями, а Руперт уже собирался вернуться в кабинет, как вдруг вновь заметил треснувшую брусчатку. Он вышел на крыльцо и присмотрелся поближе. Камень треснул от точечного удара, будто его раскололи киркой.

Руперт вернулся в гостиную и тут же понял, что что-то не так. Когда он вошёл в прошлый раз, то ничего не заметил из-за слабого освещения, теперь же в дневном свете… что-то явно было не так.

Свивер ещё раз прошёлся взглядом по гостиной: камин, лестница, телефон, кресло… Столик! Журнальный столик позади диванчиков был из другого мебельного комплекта. Руперт понял это даже не по внешнему виду, а по потёртостям на полу. Если нынешний стоял на резной ножке с пятью опорами, то предыдущий удерживался на круглом основании. А ещё выделялся ковёр. Он был явно старше остальных ковров в доме и в своё время устилал пол родительской спальни ещё при отце Рупа.

Свивер направился к столику, чтобы поближе осмотреть след, и вдруг что-то скрипнуло у него под ногами. До этого он не замечал, чтобы скрипела хоть одна половица. Руперт сдвинул угол ковра ногой и заметил повреждение. Узкая и глубокая зарубка виднелась на самом краю доски, точно ударили топором.

— Чем Райан здесь занимался? — бросил Руп и взглянул на часы. — Герман! Где вы?

— Я здесь, господин, — выглянул дворецкий со второго этажа.

— Одевайтесь. Поедем в город.

_________________________________________________

Порыв ветра взъерошил её белые волосы, она на ходу разгладила свою длинную до поясницы шевелюру и свернула на узкую улочку. Мимо с бодрым урчанием проехала грузовая машина, со смехом и криками пробежала ватага ребятишек, двое мужчин в шляпах обсуждали что-то, тыча пальцами в газету. Женщина остановилась перед небольшой кафешкой, у которой даже не имелось вывески. Она толкнула дверь и вошла под звон колокольчика.

Внутри пахло блинами, свежезаваренным чаем и чем-то сладким. Вареньем. Смородиновым. Вокруг сновали официанты, разнося и принимая заказы, слышались голоса посетителей, кто-то бренчал ложкой о чашку, в углу хихикала женщина, а мужчина за ближайшим столиком звучно отпивал горячий кофе.

Беловолосая крутанула головой и увидела перед баром плечистого мужчину. Стойка была для него низкой, поэтому сидел он ссутулившись, а если бы выпрямился, его лысая голова блестела бы в свете окна. Женщина направилась к нему.

— Ты опоздала, — бросил мужчина не оборачиваясь.

Она глянула за стойку и поняла, что здоровяк увидел её отражение в стекле бутылок. Женщина достала часы на цепочке, откинула крышку и вновь подняла взгляд на собеседника.

— На три минуты.

— Опоздание есть опоздание. — Его речь звучала монотонно и почти без эмоций. — Нечего тут оправдываться.

— Может, пересядем?

Лысый одним глотком осушил свою до смешного маленькую чашку, оставил деньги, и они вдвоём направились к свободному столику в углу.

— Так чего ты хотел? — усевшись, спросила женщина.

— Не лезь в это, — не сводя глаз с собеседницы, произнёс лысый.

— Опять за старое? Эту песню я уже слышала.

— Ты не имеешь права быть одной из нас, и я смогу однажды доказать это, — всё так же монотонно сказал здоровяк. — Райан смотрел на мои доводы сквозь пальцы, но когда я поговорю с новым главой Ордена, ты забудешь о своей причастности. И весь род Бардо наконец угомонится.

— Пошёл ты, Филипп, — процедила Мари Бардо. — Что ты вообще знаешь?

— Знаю, что он нашёл способ отыскать его.

— Что?

— Райан отыскал то, что мы упускали все эти годы, — пояснил Филипп. — Сообщил мне по телефону, в начале месяца. Подробности хотел обсудить лично, однако мы не успели. Но я выясню, о чём он говорил.

Лысый встал с места и бросил на Мари презрительный взгляд.

— В любом случае это не твоё дело. Займись чем-то другим, откопай какую-нибудь вазу или шлем.

Филипп ушёл под звон дверного колокольчика.

Глаза Мари округлились, они бегали по поверхности стола, но она этого даже не замечала, не заметила и того, как прижалась к стулу и как крепко сцепила свои руки. Мари должна была опередить Филиппа. Просто обязана.