— Этот холм — место постоянных схваток за плод. Ты вовремя нас сюда привёл, может быть, тел этих четырёх будет как раз достаточно.

И мы стали ждать. Я нашёл на дереве тот самый плод — будто белый кактус размером с кулак, он рос в переплетении ветвей, в самом центре дерева. Ветви извивались, будто змеи, поднимаясь острыми пиками в небо, вместе они действительно были похожи на бурный поток горной реки, как я заметил издалека. Голые и гладкие, лишь в нескольких местах можно было найти белые шарики размером со спелую горшинку. Не удержавшись, я подошёл к одному такому и потрогал его. Он отвратительно булькнул и втянулся в ствол дерева. Я испуганно поглядел на Дрима, но тот лишь пожал плечами.

Тем временем тела варгов стремительно иссыхали на корнях, отчего мне даже стало жутко находиться рядом с деревом. Но Дрима это не волновало, он всё так же спокойно облокачивался о ствол этого жуткого дерева, стоя на его корнях прямо над кучами костей. Так что, как бы мне ни было жутко, я старался подражать ему.

— Зелье отдадим Вире, — неожиданно решил поговорить Дрим. — Тогда не останетесь опять без зверя после приезда сборщика познания. Ей совсем немного осталось до полного познания, так что ей зелье будет полезнее всех. Так что она будет тебе должна.

— Мне? Но ведь…

— Арен, — прервал меня он. — Обычно за плод идёт настоящая война, которая длится месяцами. Понятия не имею, почему здесь сейчас были всего лишь четыре варга, но сюда привёл нас ты. А, если учесть, что я тут возвращаю долг твоей матери, и трёх из четверых противников убил ты — плод твой.

— Но… — я не знал, что сказать, плод крови очень-очень ценный.

— Тебе зелье будет бесполезно, ты ещё только встал на путь познания, может даже навредить, снизив чувствительность. И оно тебя не дождётся, испортится раньше. Так что Вире.

И я просто кивнул, соглашаясь, а сам думал о маме. Если дать зелье маме — она сможет познать свою стихию! Нужно только убедить её, что в этом году её не заберут, ведь есть Дрим. А в следующем году Вира уже и без зелья прорвётся, она талантливая!

Эта мысль так меня увлекла, что я не заметил, как мы оказались здесь не одни. Но заметил Дрим. Он мягко подтолкнул меня навстречу здоровенной ящерице. Такие здесь обычно не водятся — за ними нужно далеко ходить. Вся покрытая тонкой блестящей чешуёй, ярко переливающейся на солнце из салатового цвета в лавандовый.

Дрим рванул сразу, как она подобралась на расстояние в сто метров. Уже в рывке он обратился в огненного медведя и сходу попытался атаковать ящерицу, но та вся изогнулась, выскальзывая из-под воспламенившихся при ударе когтей. Ещё бы совсем чуть-чуть, и бой был бы закончен.

Ящерица снова изогнулась, уходя от лап медведя, и выпустила из пасти мощный поток зелёно-сиреневой жидкости, целясь в стихийного зверя, но тот даже отходить не стал — просто загорелся ярче, отчего атака ящера испарилась прямо в воздухе, а трава вокруг него пожухла и истлела.

Через пять напряжённых для пресмыкающегося секунд схватка закончилась тем, что ящерица просто попалась в когти медведя, и уже скоро Дрим потащил в зубах добычу к дереву. Лишь когда Дрим обратился обратно в человека, я выдохнул. До сих пор от восторга боялся пошевелиться — познавший стихию был стремителен и невероятно силён! Когда придёт мой черёд рассказывать малькам историю у костра, я расскажу именно об этой схватке!

Стремительной и безнадёжной для ящерицы.

Та, кстати, стала очень быстро иссыхать в корнях, от варгов и вовсе почти ничего не осталось, сухожилия и те были пожраны страшным деревом, и даже кости раскололись, показывая пустое нутро. Сзади меня что-то хрустнуло, отчего я чуть не сверзился с корня в ямку к трупу ящерицы. Дрожа, я обернулся, чтобы увидеть, как истлевает один из скелетов, стремительно обращаясь в белую муку, а потом и вовсе исчезая под завалами прочих костяков. Значит, кости оно тоже ест.

Ожидание не продлилось долго, дерево задрожало всем телом сразу, как со скелета ящера сползла шкура, втягиваясь в корни. Мы, не сговариваясь, одновременно отскочили в сторону. Дерево будто напряглось всем своим существом, даже земля мелко задрожала от этого.

Потом дерево вздохнуло, будто исполинских размеров человек, от этого звука мелкие птицы поднялись в воздух, заполошно улетая прочь. Одновременно со вздохом весь его ствол покрылся белыми шариками, которые сначала покраснели, а потом стали стремительно расти в размерах. Ещё один исполинский вздох прозвучал, когда шары были уже шириной больше ствола дерева, одновременно с ним шары напряглись, раздался скрип на грани с визгом.

Шары со скрипом стали уменьшаться. Чем меньше они становились — тем ярче сияло алым светом дерево. В момент, когда шары сжались и побелели — на него уже было больно смотреть, до того яркий свет оно испускало. Будто сияние Старшей Сестры.

Продлилось всё недолго, всего через минуту Дрим сжимал в руке кровавый плод, который после всего стал выглядеть будто живое сердце, у которого вместо крови из вен исторгается зловещее багровое сияние. Мне было жутко на него смотреть, но вместе с тем я чувствовал невероятное притяжение, стихия звала меня как можно скорее съесть страшный плод. Дрим встряхнулся, будто собака, и завернул сердце в специальную тряпицу, которая полностью скрывает стихийное излучение. Отдал свёрток мне и махнул рукой, побежав в лес.