Следовательно… Теперь вспомним, кто «организовал» дополнительные матчи за чемпионское звание. Оба раза Виктор Банников. В 1964 году, отразив пенальти от Валентина Иванова, он, тогда киевский динамовец, не позволил торпедовцам получить золотые медали (в переигровке те уступили тбилисцам). И вот в 70-м, играя уже за «Торпедо» (Иванов простил вратарю старую обиду и взял его в свою команду), Банников в матче с ЦСКА (при счёте 1:0 в пользу «Торпедо») за две минуты до завершения встречи парировал пенальти, пробитый Федотовым. И вновь дело дошло до переигровки. Выходит, победит «Динамо» и сделает второй в своей биографии «дубль».

Но и у оппонентов имелся весомый козырь. В период острейших единоборств ЦДКА с «Динамо» однажды (в 1948 году) им пришлось решать судьбу первенства в последнем матче, и победа осталась за армией. Вот и сейчас, когда на 11-й минуте второго поединка (первый, несмотря на дополнительное время, победителя не выявил — 0:0) нападающий ЦСКА Дударенко открыл счёт, казалось, примета сработает безотказно: и в 48-м армейцы вышли вперёд уже в дебюте. Ещё через одиннадцать минут гол забивает уже «Динамо». Ничего страшного — события продолжали развиваться по графику 48-го. Однако через считанные минуты динамовцы спутали соперникам все карты — 3:1. Выходит, не зря старался Банников, да и «Спартак» решил не изменять традиции, в седьмой раз завещав престол динамовцам. Так бы оно и случилось, будь поудачливее Антоневич. Во втором тайме он нанёс сильный удар из-за пределов штрафной площади. Мяч уже миновал чуть вышедшего вперёд армейского вратаря Пшеничникова, но на помощь ему пришла… перекладина. Ситуация на поле изменилась мгновенно. Если в 48-м сигналом для последнего штурма динамовской крепости послужил удар гонга, то теперь — звонкий гул отразившегося от перекладины мяча. И вот вместо 1:4 стало 2:3. У сократившего разрыв в счёте Федотова и впрямь крылья выросли: он уже не бегал — парил над полем. Вскоре очередной его полёт прервал с нарушением правил Аничкин. Пенальти. Поликарпов и Копейкин, не сговариваясь, хватают мяч и несут ценную ношу разыгравшемуся Федотову. Но у Владимира кровоточила ещё рана после проигранного поединка Банникову. «Пробьёшь ты», — бросил он Поликарпову и, закрыв пальцами уши, повернулся спиной к динамовским воротам и медленно побрёл к центру поля. (Об этом Федотов поведал журналистам вскоре после матча). Поликарпов безупречен — 3:3.

Ну как тут не провести ещё одну параллель с матчем 1948 года. Тогда всё решилось за пять минут до конца игры, теперь — за шесть. Неугомонный Федотов вознёс-таки свою команду на вершину!

Как и положено в таких случаях, в адрес победителей было сказано и написано немало лестных слов. Ограничусь небольшой цитатой: «Возникает вопрос, на который очень трудно ответить: сильнее ли новый чемпион своих предшественников или слабее? Наивная прелесть этого вопроса заключается в том, что каким бы ни был ответ на него, проверить его правильность невозможно.

Но я уверен, что чемпион 70 года, встретившись с одним из своих легендарных предшественников, показался бы командой, играющей сильнее своих игроков. Другими словами, уступая в индивидуальном мастерстве большинству игроков соперника, команда в целом могла бы оказаться сильнее его».

Слова эти принадлежали Борису Андреевичу Аркадьеву.

Боюсь, воссоздавать футбольную панораму 1971 года придётся далеко не в радужных тонах. Дабы избежать упрёков в очернительстве, я чаще чем обычно в оценке событий буду апеллировать к людям, в футболе весьма авторитетным и уважаемым.

На рубеже 60 — 70-х годов на наших футбольных полях и окрестностях как-то незаметно, но весьма настойчиво развернули наступление (не встречая сколь-нибудь серьёзного сопротивления) явления, против которых не найдено противоядия и в наши дни. Питательной их средой являлась прежде всего существовавшая тогда система координат, боязнь называть вещи своими именами, отсутствие право зон основы, предусматривающей неотвратимость наказания за пенистую игру, и двойственное, полупрофессиональное состояние, в коей пребывал отечественный футбол.

Жизнь настоятельно требовала реформ. Многие из причастных к футболу деятелей не могли не осознавать необходимости перемен, а наиболее отчаянные из них позволяли себе даже высказываться по этому поводу, счастливо избегая при этом самого термина (слово «профессионал» и производные от него относились к разряду ругательных). В качестве примера приведу слова заслуженного тренера России Николая Глебова: «Надо срочно выработать какой-то статут, определяющий права и обязанности футболиста и регулирующий его взаимоотношения с клубом».

Предложение Глебова намного упростило бы процедуру перехода футболистов из клуба в клуб. Но чёткого статута не было, как не было у нас и своего Босмана, а если бы он и появился, то его могла ожидать несчастная судьба немногочисленных народных заступников, безуспешно пытавшихся защитить права человека. Попытки же закрепостить футболистов в нескончаемом сериале под названием «Правила перехода футболистов из одной команды в другую», уступающем по продолжительности разве что бессмертной «Санта-барбаре», нередко заканчивались полным провалом.