Шрифт:
«Корнхаскера» вскоре уволили.
Джо Тернер добился, чтобы обвинение в «сопротивлении при аресте» не просто сняли, а вычеркнули из моего досье, так что, можно сказать, моя невинность, точнее невиновность, была восстановлена, и с преступного пути я свернул к честной жизни.
Но этот двухсуточный загул мне еще аукнулся.
В местной газете на первой странице раздела городских новостей неосмотрительно напечатали не только фотографию моего дома, но и адрес, который превратился в главную достопримечательность Тарритауна. Теперь у дома толпились не только туристы, но и местные жители. Добрые люди приносили пиво, всевозможные барабаны и марихуану. Поначалу это было приятно и даже забавляло, но вскоре тихая сонная улочка превратилась в некое подобие лос-анджелесской Саут-Банди-драйв – собак с поводка не спустишь, в футбол на проезжей части не поиграешь.
Слава часто изменяет людей, но в моем случае слава изменила целый район. Тихая улочка Медоубрук-драйв, как и я, утратила анонимность, а мои соседи лишились спокойной жизни. Это было нечестно, и я решил переехать. Все уговаривали меня остаться, но выбора у меня не было. Пришла пора сказать не «до свидания», а «прощайте». Мы с Мисс Хад собрали пожитки, расторгли арендный договор и снова поехали на запад.
2000 год, январь. Гильдия киноактеров угрожала забастовкой. После успешной картины «Время убивать» я снимался не так уж и много, поэтому пора было возвращаться в Голливуд и снова искать роль. Нужно было напомнить студиям о себе и как можно чаще встречаться с режиссерами, продюсерами и с теми, кто принимает важные решения.
Ни кассовые сборы фильмов «Братья Ньютон», «Контакт», «Амистад», «Эд из телевизора» и «Ю-571», ни то, как я в них сыграл, не оправдали ожиданий, которые киноиндустрия возлагала на «звезду Мэттью Макконахи» со времен «Времени убивать». Мне больше не предлагали первоклассных драматических ролей в фильмах крупнейших киностудий. Да, я все еще считался «кассовым» актером, но мой блеск потускнел, я больше не был «горячей штучкой», а вдобавок у меня начала редеть шевелюра.
Из-за предстоящей забастовки голливудские киностудии торопились запустить побольше съемок, и мне предложили завидную сумму – намного выше моей «рыночной цены» – за роль в фильме «Свадебный переполох» с Дженнифер Лопес. Я прочитал сценарий – вроде бы смешной. Денег сулили много. Я был готов работать. Съемки начинались через две недели, в центре Голливуда. Я согласился, и мы с Мисс Хад поселились в легендарной гостинице «Шато Мармон» – в той самой, где «цеппелиновский» Джон Бонeм катался по вестибюлю на мотоцикле, а Джон Белуши умер от передозировки кокаина в бунгало 3.
Обналичив внушительный чек, я, в обнимку с конгами, приготовился к разгульной жизни: купил кожаные штаны и мотоцикл «триумф-тандерберд», выписал отелю чек на 120 тысяч долларов и в обмен получил ключ от номера – на неопределенный срок проживания, пока не надоест.
В романтической комедии я снимался впервые. Все было иначе, чем в драматических ролях. Этим фильмам положено быть легкими, но не легковесными. Они призваны создавать приподнятое настроение, и вскоре я с удовольствием порхал в облаках, чтобы не вносить тяжести в действие. Я быстро сообразил, что роли в романтических комедиях, в отличие от драмы, не требуют жизненно правдоподобной мотивации, иначе фильм провалится. В общем, мне нравилось их играть, сплошной
В «Шато Мармон» была вечная суббота, беззаботная жизнь, и я, войдя в роль, с головой окунулся в разгул. Теперь мне было интереснее не бороться со своими демонами, а водить с ними хороводы, покорять бездонные пропасти, ввязываться в опрометчивые сделки и проверять, что из этого получится.
И в итоге все мои «ведь отказываться невежливо…» и «я не то чтобы должен, но…» приводили к многочисленным «не знаю…» и «давай не будем вспоминать…». Ну сами знаете, как бывает: когда бездельничаешь, неприятности не заставляют себя ждать.
Пышущий здоровьем холостяк в полном расцвете сил, я наслаждался легкой жизнью в роскошном отелe, где потакали всевозможным проказам и шалостям: сделкам, интрижкам, увлечениям, мимолетным романам – все напрокат, все взаймы, не в полную собственность. Я носил кожаные штаны. Я рассекал на «тандерберде». И целыми днями оттягивался по полной – как правило, не в одиночестве. Вкушал радости жизни.
Я предавался забавам, купался в лучах славы, не наблюдал часов. После съемок я читал сценарии, загорал у бассейна, писал стихи, угощал друзей обедами, выгуливал Мисс Хад, отправлялся на пробежку, а по вечерам тусил в огнях Голливуда. Короче, я проводил дни без забот, а ночные приключения происходили в шаговой доступности, что было дополнительным бонусом, учитывая мое пристрастие к неограниченной выпивке. Я ужинал с друзьями, а потом мы возвращались в «Шато Мармон», где веселье продолжалось – песни, танцы, дружеские потасовки. Определив место, я подогнал его под себя и таким образом заполучил ключ от кухни отеля, чтобы иметь возможность поджарить себе стейк в три часа ночи.