Она долго бесцельно бродила по царству Теней, думала, зачем её искал Аид, и не могла решиться увидеться с ним. Аид сам принял решение и призвал её во дворец. В придворцовом саду Левка заметила покидающую дворец Эриду, приход которой никогда не сулил ничего хорошего, и Левка поспешила разузнать, в чём дело. Предчувствия не обманули, Аид был в гневе. Он встал с трона и подошёл к ней, едва двери тронного зала закрылись за её спиной — Левка от волнения сняла золотой ободок, сжала его в руках до хруста. Мысли метались, беспощадно раздирая её душу в клочья. Он ревнует? Он всё узнал? Жизнь Левки застыла на острие этих вопросов, сдавая с потрохами её истинную суть.

— Ты отлично повеселилась, не так ли? — голос Аида разбил тишину. — Заразилась праздностью Олимпийцев и решила развлечься за мой счёт?

Губы Левки затряслись, глаза наполнились слезами.

— Аид...

Он предупреждающе поднял руку. Лицо его стало бесстрастным, морщинка меж бровей разгладилась сама собой. Левка и подумать не могла, что после этого он выхватит у неё ободок и бросит в сторону.

— Дура! — Аид впервые позволил себе это слово в отношении кого бы то ни было, и звенящая тишина была тому подтверждением. Левка задела его, коснулась его сердца, только не так, как хотела. — Ты полагаешь, у Зевса недостаточно проблем? Война с Гигантами пустяк, по сравнению с твоими желаниями? Я разочарован... — он глубоко вздохнул, но не смог сдержаться и снова посмотрел на Левку, бросая слова ей в лицо, как обвинение, — я разочарован, Гестия. Разочарован! Кто угодно мог опуститься до такого обмана, но не ты... не ты... — он махнул рукой и не продолжил.

Левка, которая на самом деле была Гестией, раскрыла себя. Она проиграла и собиралась ответить за каждый свой поступок, за каждое принятое решение. Но что она могла сказать? Как признаться? Как объяснять то, для чего больше не требовалось объяснений.

— Аид... я... ты знаешь, я всегда... я только поэтому...

— Знаю! — перебил он. — Я всё время это знал! И сказал об этом после жребия... Я желал тебе только радости, но не мог дать любви. Гестия, разве в моих действиях было хоть что-то, похожее на надежду? На взаимность? Почему ты решила, что обман сможет вызвать чувство? Кто помог тебе додуматься до этого?

— Прости... прости, я так хотела быть рядом, я так сильно хотела быть с тобой, что упросила Деметру помочь мне, — она сделала шаг к нему, но он отступил. — Она и яблоню создала мне в помощь, чтобы скрыть моё присутствие здесь. Прости...

— Прощение для великодушных, — напомнил Аид. — Значит, вот почему ты избегала дочерей Океана, вот почему я не мог понять, каков уровень твоей божественный силы... А Цербер? Всё было подстроено? Деметра пошла и на это безумие?

— Нет... нет... — прошептала Гестия. — Мы не знали, как подобраться к тебе, чтобы ты спас меня, чтобы ты меня заметил, а потом нашли её.

— Её?

— Да. Левку. Старшую дочь Океана. Она хотела спасти Цербера, унесла его из пасти химеры, но была смертельно ранена. Левка умерла у меня на руках, и Деметра предложила занять её место. Нам двоим не сложно было...

— Обмануть меня? Да. И Артемида попалась... — Аид завёл правую руку за спину и сжал в кулак. — Ты должна уйти. Богине семейного очага не место в царстве Теней.

— Здесь её и нет, — вытирая слёзы, сказала Гестия, — здесь только Левка, Левку ты не можешь выгнать.

— Выгнать не могу, но отпустить обязан. Зевс всё знает, он призывает тебя на Олимп с полным запретом на посещение моего царства, он считает, что присутствие здесь хранителя семейной связи многое меняет, и я с ним согласен.

— Не получится. — Гестия хваталась за последние нити надежды. — Если ты выгонишь меня, все узнают, что тебя можно обмануть. Все узнают, что мрачный, беспощадный и сильный Владыка Теней не такой уж неуязвимый. К тому же, я никогда по-настоящему не покидала Олимп, Зевсу не на что злиться, а ты... как ты объяснишь другим такое резкое исчезновение своей верной сторонницы?

Этот неприкрытый шантаж, как и обман, не способствовал достижению цели. Аид равнодушно пожал плечами.

— Ты это придумала, тебе и решать проблему. Мою репутацию не испортить подобной ерундой, потому что портить некуда, а вот твою... Богиня семейного очага ведёт себя как склочная низкосортная шарлатанка, унижаясь и обманывая, чтобы заслужить каплю внимания того, кто никогда не сможет сделать её счастливой.

— Аид! — воскликнула оскорблённая Гестия.

— Уходи! — он вернулся к трону и устало опустился на него. — Между тобой и Зевсом я выберу Зевса, Гестия, ибо вражда с Олимпом — последнее, чего я хочу. Да, и Зевс поставил условие, ты должна отказаться от части своей силы и поклясться на водах Стикса, что выполнишь обещанное. Я больше не стану тебя защищать.

(наши дни)

Лина пошатнулась и прислонилась плечом к книжному стеллажу. Её мутило. Голос и взгляды Аида вызвали в ней настолько живой отклик, что она ощущала его эмоции как свои собственные.

— Деметре дважды удалось его обмануть... — пробормотала она. На миг её взгляд потерял фокус, но уже в следующую секунду Лина ясно смотрела на Гестию. — Вы всё ещё любите его?

Гестия была погружена в размышления о Макарии и не сразу поняла вопроса.

— Что?.. А, — она неопределённо качнула головой, — это уже не имеет никакого значения. Его истинная любовь — ты, и нет смысла думать, что может быть иначе.