А мне его стало очень жаль и я, стараясь говорить безмятежно, подбодрила его признанием:

– Меня конкретно эта дама уже раз сорок убить пыталась… и это только те, про которые мне известно. Как видишь, успеха она не добилась.

Зато я своим откровением добилась мгновенно возросшей заинтересованности аж даже подавшегося ко мне ближе будущего короля:

– И почему же ты ещё жива?

Я молча, но крайне выразительно подняла руку и не очень культурно, но очень информативно указала пальцем на продолжающего сжимать мои плечи своей рукой архимага.

Задумчиво-изучающий взгляд боевика вновь вернулся на лорда Армейда, а затем в тщательно сохраняемой заинтересованной тишине коридора раздался скрежет зубов.

– Нервный, – заметил Аед с тяжёлым вздохом.

– Не без этого, – я невольно тоже вздохнула и на любимого сильно снизу вверх посмотрела. – Но у него и работа нервная.

И мы с молодым парнем оба понимающе покивали, продолжая с двух сторон смотреть на моего Ренара.

Он старательно сдерживался, о чём свидетельствовали бугорки желваков не щеках. Лично я, глядя на это, подумала о том, что правда искренне лорда Армейда жаль. На него же всё спихнули! Абсолютно всё.

О чём думали все остальные, мне не ведомо, но через несколько мгновений совершеннейшей тишины всё из той же толпы раздалось намекающее:

– А я предлагал по-быстрому нового наследника заделать.

Ответ ему пришёлся всё оттуда же.

– Тебе уже говорили, её величество, мать… – тут мужчина осёкся, покосился на меня и поспешил исправиться, – не будем про мать, но её величество надёжно перекрыла королю, – ещё один нервный взгляд на меня, – все наследникоделательные возможности. Этот, – кивок на полуобернувшегося Аеда, – был заделан до свадьбы, про него колдунья узнала позднее нас, а когда, как и остальных, убрать попыталась, то и столкнулась с личной защитой архимагов.

Звучало… внушительно, масштабно, ну и жутко очень. Мне не понравилось практически всё, вот каждое слово, ну разве что кроме тех, где про выживание и защиту Аеда говорили – хороший он парень, понравился мне очень.

– Довольно, – оборвал Ренар всё желание продолжать разговор у своих подчинённых всего одним суровым словом. И все дальнейшие его слова предназначались уже исключительно для мрачно посмотревшего на него боевого мага. – У вас, лорд Аграэд, – фамилия действующего короля прозвучала ледяной хлёсткой насмешкой, но Аед лишь едва заметно недовольно скривился, – нет выбора. Вы бастард, о чём вам уже давно прекрасно известно, и на данный момент единственный наследник Ингареда. Все мы искренне надеялись избежать подобного развития событий, но каждый так же ясно осознавал, что сохраняется шанс возведения вас на престол. Для этого вас оберегали с рождения, неоднократно успешно отражая попытки её величества укрепить своё положение путём детоубийства. Будьте мужчиной, и примите ситуацию с достоинством.

Лорд Ренар Армейд высказался с холодной безжалостностью, нанося точные, болезненные удары и едва ли заботясь о чувствах того, у кого буквально вся жизнь перевернулась. И даже больше того, Аеду только что прямым текстом сказали: выбора у тебя нет, и всем нам плевать хотелось на всё, что ты по этому поводу думаешь.

Жестоко, сурово и несправедливо.

Но вместе с тем я, уже хорошо знающая Ренара и его методы, могла с уверенностью утверждать: другого варианта не было. Перед архимагом встала проблема, он её проанализировал и нашёл решение, которое повлечёт за собой минимальное количество жертв.

Что такое чувства одного парня? Да ничего в контексте судьбы целого континента.

И это сейчас понимали все. И даже сам Аед.

Удар судьбы он встретил опущенным взглядом. Лишь на несколько секунд. Всего несколько мгновений, чтобы подумать, принять суровую действительность, осознать, что дело серьёзно и откосить при всём желании не получится, и… начать действовать.

Вот он мне сразу понравился. И я с разлившимся в груди теплом поняла, что этот человек не сдаётся. Никогда. Вот и сейчас он даже плечи не опустил, не сгорбился, не пошатнулся. Выдержал удар, сохранив достоинство, и уже через несколько секунд медленно и гордо поднял голову, с неприязнью взглянул на архимага…

Потом почему-то перевёл взгляд на меня.

А я слабо улыбнулась и, стремясь подбодрить его хоть как-то, неловко пожала плечами и не очень уверенно сказала:

– Вот видишь, тебя уже тоже не раз убить пытались.

Он улыбнулся. Грустно, но тепло, открыто, не как маг, а просто как человек.

И, стирая улыбку, развернулся к молчащим лордам, чтобы, выдержав паузу, с достоинством спросить:

– Что от меня требуется?

Аеда увели обратно в помещение, где они до этого и находились. И больше никто не издевался, не ухмылялся и даже не улыбался.

Грустно стало и мне, смотрящей в прямую спину гордо уходящего в окружении магов уже практически короля.

Зато Ренар, стоило закрыться двери, возвращая нас в уединение коридора, мягко развернулся, развернув и меня, и продолжил движение вперёд, нежно, просто-таки убийственно нежно мурлыкнув:

– Ещё одна улыбка не пойми кому, и Ингареду срочно потребуется третий король.

«Третий за день», – подумалось мне.

Да-а, вот так тенденция.

– Мне что же, улыбаться нельзя? – уточнила я, глядя перед собой.