Богдан Исаев полностью выздоровел.

Мое новое состояние замечают все: Любовь Ивановна, однокурсники, мама в особенности, но вопросов не задает. Я очень уверилась в своих чувствах и наконец-то решаюсь рассказать все.

Просто раз и готова на все.

Миша уезжает на учебу, не дождавшись отца, который все-таки задерживается в командировке. Мы все привыкли, конечно, но были еще надежды, что они втроем сходят на рыбалку (это долгие годы была традиция Руса, Миши, и папы). Однажды на такой рыбалке были и я со Светой, и маленьким Вэ, но очень быстро нам это все надоело, с тех самых пор мужчины отдыхают отдельно. Им тоже нужен отдых. Как только младший сын Рустама подрос, начал тоже с ними отдыхать отдельно.

Бывают такие моменты, что они разом уезжают, а девичье царство собирается у нас дома и веселится по-своему. Что жена Рустама, Василиса, что моя мама очень контакты и не особо обращают внимание на возрастную разницу в нашей семейной тусовке. Нам вместе хорошо и весело, и этого вполне достаточно.

К тому же, не существует запретных тем. А уж если брат Рустама, Алан, присоединяется к рыбалке, то к нам заваливаются и девицы Агеевы. И тогда дом разносится в щепки, фигурально выражаясь, ведь…любимая папина дочка «Daddy`s girl» никому не даст спуску.

Пока что же, отец все еще работает, а мы все еще никуда не собрались. Недавняя вечеринка была аж полгода назад.

В нашей семье совсем не скучно, и уж точно не обыденно.

Что касается меня и моей учебы. Я понимаю, что значит сойти с ума за учебниками лучше, чем кто бы то ни было другой. Все усложняется сокращением времени на эту самую учебу. Раньше я особо никуда и не ходила, а сейчас чуть ли ни через день (музкомедия, оперный) порой и каждый день. Выходит, что по ночам я почти не сплю, а это сказывается на мою внимательность.

И вообще на все сказывается, если быть честной до конца.

Мама бросает на меня все больше подозрительных взглядов, и я не выдерживаю, решая, что отцу расскажу сразу, как только он приедет. Лично.

А пока подхожу к маме, застегивая сережки-висючки для особого вечера с Богданом, и выпаливаю одним напором, ведь скрывать дальше не вижу никакого смысла. Руки дрожат и покрываются корочкой льда. Мне и стыдно, и радостно одновременно.

— Мам, я влюбилась в парня, мы встречаемся, — в этот момент моя мама держит в руках блендер и замирает, теперь смузи выплескивается на стол.

У меня же груз в сто кило просто сбрасывается с плеч. Так приятно рассказать наконец-то правду, и остается только одно…

— О Господи, — тут же шепчет она и отключает прибор, после чего подходит ко мне и обнимает. — Я так и думала, милая, но не хотела давить. Очень рада, что ты сказала, малыш…Очень. И это не Саша, да? — она мягко касается моей щеки.

Я так стараюсь не переключаться на Сашу, которого в последние пару дней не вижу, что с усилием воли отрицательно машу головой и продолжаю:

— А еще я поступила в мед, мам. И я больше не боюсь крови, совсем не боюсь. Богдан очень помог мне в этом. И мы познакомились на моей практике, куда меня засунули принудительно…

Шок на лице матери читается уж слишком явно, чтобы его не заметить. А у меня вся кожа покрывается влагой.

— Вот это новости, вау. Я в шоке, Яна, — мама присаживается на барный стул и с удивлением смотрит на меня, хватая мою руку в мягкий захват. Пальцы поглаживают кожу будто бы успокаивая. Она всегда тонко чувствовала меня, и это именно то, что так нужно сейчас.

И я в шоке. В большом шоке, а как мне теперь легко на душе.

— Да вот так вот, я в военном госпитале…

И я рассказываю ей все, и почему боялась правду сказать, и как так вышло, что меня в военный занесло. Просто все. По мере того, как из моего рта неслась информация, способная снести наповал, я замечаю, как глаза матери распахиваются все шире и шире.

Особенно на моменте, почему именно Богдан попал в госпиталь.

— Яночка, ну это ведь такая глупость…Мы что, не поняли бы тебя? Да только бы гордились и я, и папа.

— Вы такие сильные и идеальные, ты вообще поступила в мед в каком возрасте? И со мной на руках отучилась. Папа сплошной идеал, и тут я. Боюсь крови и теряю годы из-за этого, теряю мечту. Это же просто ужас! — сиплю ломающимся голосом. — Быть такой слабой.

Настолько не соответствовать успешным родителям — это именно то, что еще пугало меня изначально. Я так не хотела их расстраивать, а еще мне было просто стыдно. Стыдно, что я такая слабая и не могу побороть этот страх.

— Ты самая идеальная девочка в мире и прекрати думать, что мы в чем-то лучше тебя. Каждый уникален, малыш. А твоя боязнь крови. Я очень хорошо понимаю, отчего она у тебя появилась, — мама хмурится и переводит задумчивый взгляд в окно.