– Ну, разве не красавчик? Вы только полюбуйтесь на него. Твоя будущая хозяйка определённо это оценит.

Будущая хозяйка?

Естественно, задать свой встречный вопрос на данную тему у Кена не получилось. Мешал кляп. Да и вызванная всеми этими манипуляциями адская боль также глушила все его бесполезные попытки к ответным действиям.

– Да, забыл предупредить. Для этого я тебя отсюда и забираю. Для этого я тебя тут и улучшал, и, соответственно, прокачивал. Чтобы ты приступил к своим служебным обязанностям при моём «императорском дворе». Теперь ты будешь защищать… Нет. Не так. Ты будешь ревностно защищать свою будущую хозяйку и служить ей верой и правдой, как никому другому до этого. И совсем не потому, что я могу заставить тебя это сделать, как, например, сделать это…

Хантер снова отступил на пару небольших шагов назад, поднимая руки и натягивая на правую ладонь уже знакомую перчатку с какими-то то ли датчиками, то ли дисплеями-кнопками на длинной манжете, соединёнными между собой едва ли кожаными проводками. В этот момент Кена наконец-то отпустили, и он каким-то чудом не рухнул на пол, удержавшись с невероятным усилием на коленях вертикально к полу и даже ненадолго выпрямив спину. Хотя ему всё ещё было страшно посмотреть на собственные руки. И на плечи тоже. Поэтому он и смотрел на Хантера в немом ожидании. В ожидании худшего.

И оно произошло, причём едва не сразу, как только Князь присоединил к той странной и жутковатой перчатке какой-то проводок из-под рукава камзола. И она заработала. Вернее включилась, одновременно послав сигнал к ошейнику Кена. И не только ошейнику. Он ощутил зудящую вибрацию во всех своих суставах и позвонках, которые ещё полыхали от боли и свежих ран, внутри коих один за другим начали включаться вживлённые в плоть и кости металлические механизмы со сложнейшими микросхемами и установленными в них датчиками.

Кен не удержался и застонал. Так как боль вспыхнула с утроенной силой, потому что заработавшая в нём хрень начала бить его по мышцам, нервам и суставам импульсными разрядами живого тока. И полилась вместе с этим током по всему его телу. По жилам и капиллярам. По костям и костному мозгу. Не миновав, соответственно, и головы.

Он бы и рад ей сопротивляться до последнего, вот только сил для этого уже не осталось, от слова совсем. К тому же он заметил, что если он подчинялся её ударам и перенаправлял в нужную ей сторону части своего тела, её напор ощутимо сбавлялся и даже в определённые моменты вовсе сходил на нет. Разве что легче от этого совершенно не становилось. Потому что Кен понял, что же это была за хрень. Понял, когда к своему шокированному изумлению именно благодаря ей и сумел встать на ноги с колен, вытянувшись почти по стойке смирно во весь свой исполинский рост перед довольно лыбящимся Хантером.

– Хороший… Хороший мальчик. – Князь ненадолго шагнул к нему навстречу, но только для того, чтобы показательно потрепать Вударда по щеке. – Вот таким и оставайся всегда, если не хочешь лишиться ещё и части своих мозгов. Ты ведь в курсе, что операцию на них проводят, когда пациент пребывает в полном сознании?

Конечно, Хантер шутил. Хотя, понять, когда же он говорил всерьёз, а когда придурялся, было довольно сложно.

– А теперь посмотрим, как ты выполняешь остальные команды. – и он снова попятился, но на этот раз больше в сторону, чем назад, открывая перед Кеном полный обзор на жуткую клетку для крупного животного. – Давай, мальчик. На колени. Вернее, на четвереньки. Покажи, как ты умеешь принимать одну из моих любимейших поз.

И снова ток живой болью полился по мелко трясущемуся телу Кена, вспыхнув адскими судорогами в коленях и практически во всех голенях с щиколотками включительно. Он едва не застонал сквозь стиснутые на каппе кляпа зубы, почувствовав, как накопившаяся во рту слюна уже брызнула внутрь маски и частично потекла по подбородку. Сглатывать в этой хрени, как вскоре выяснилось, было просто невозможно. Но всё это на фоне творящегося с ним безумия выглядело нелепой банальщиной, на которую можно было не обращать совсем никакого внимания.

Сейчас его больше волновало то, что творилось с его телом. То, что он совершенно не мог сопротивляться. Точнее, если и пытался, то удары током по связкам мышц и суставам в определённых местах увеличивались едва не втрое. И тогда от его сопротивления оставались одни лишь воспоминания. Казалось, в те мгновения он вообще не понимал, что делал. Будто его тело и вправду жило своей собственной жизнью и делало то, что ему хотелось вопреки истинным желаниям своего хозяина. Вернее, делало то, что хотелось Хантеру.

– Великолепно! – Князь едва не возликовал после того, как сумел с помощью своих дистанционных команд заставить Кена принять коленно-локтевую позу.

Притом, что Вудард сопротивлялся, как только мог. Или же думал, что сопротивлялся.

В конечном счёте, он оказался снова на полу, чудом не теряя сознания от сумасшедшей боли, которая продолжала выкручивать его тело едва не штопором вместе с током, выпущенным из ошейника и вживлённого в его плоть экзоскелета, даже после того, как он действительно встал на колени и упёрся ладонями вытянутых рук об пол. Как раз от неё его в большей степени и трясло. А ещё от дичайшего желания схватить Хантера за ту самую кисть с перчаткой, через которую, как понял Кен, в его тело и посылались необходимые команды. И, соответственно, вырвать её из Князя до самого плеча.