Не знаю, можно ли считать Реджину оборотницей, но в любом случае ее место не на троне. На миг я представил, как было бы здорово сделать эту непокорную женщину своей наложницей и наконец взять во всех известных позициях. От одной мысли об этом мой член моментально увеличился и затвердел. Бездна, она все еще сводит меня с ума! Чувствую, пока она не признает меня своим истинным, мне придется жить с постоянным чувством тесноты в штанах.

Я вспомнил, как она сидела на троне. Ей это место шло, она хорошо смотрелась – величественная, с прямой спиной и гордым взглядом. Только на миг она чуть смутилась, когда Флоренс, тайком от прочих, лаская, коснулся ее лодыжки. Этот глупец еще не затащил свою госпожу в постель. Я бы на его месте так не сплоховал: уже сегодня повелительница кричала бы от наслаждения подо мной.

Когда я выходил из воды, сводный брат, до этого искавший для меня подходящую одежду, вдруг вцепился мне в плечи и развернул к себе спиной.

– Эй, если меня и разжаловали в слуги, я тебе не Флоренс, могу и голову откусить за такое! – рыкнул я, выворачиваясь из рук Гиала.

– Да погоди ты строить из себя оскорбленную невинность! Что это у тебя на заду? Я правильно понял, что это цветок эриссии?

– Да. Подарочек от Хамарры. Я думал, она мне зад спалит своим клеймом, так он первое время болел.

– Сиди тут и никуда не выходи! Я прикажу лекарю явиться сюда. Оденешься после того как тебе смажут ожоги. Не уходи!

– Куда ты понесся?

– Рэй, ты, наверное, перегрелся на солнце! Эрисия – знак благоволения и защиты демиурга. Благодаря этой отметине ты можешь избавиться от обязанности вычищать дерьмо за всей резиденцией. Ты же альфа, пусть и бывший!

– Жрица пошлет тебя вычищать дерьмо со мной на пару, если будешь ей перечить. Я Реджину знаю дольше тебя, у нее тот еще характер.

– Э, не скажи! Эта жрица привезла из храма Хамарры здоровенную охапку эрисий. Она знает, кому обязана своим положением и своей кошкой. Пойти против воли демиурга она попросту не рискнет.

С этими словами Гиал поспешил на поиски повелительницы, чтобы оспорить ее приказ.

Мне было приятно, что сводный брат стоит за меня горой, в то время как ни один из двенадцати благородных ахайдов, за счет моей жертвы живших в покое и сытости столько лет, не встал на мою защиту. Но, бездна, он же может от этой человечки плетей за ослушание получить!

Одеваться я не стал. Лекарь, посланный Гиалом, осмотрел мои ожоги, велел мне лечь на постель и лично принялся умащать их целебной мазью. Не иначе как эриссию разглядел. Кажется, цветок на заду теперь можно использовать как последний и самый весомый аргумент в любом споре.

Когда Реджина вошла в дверь, я не повернул головы.

– И где же отметина, о которой ты говорил Гиал? Ах, вот она. Вижу, у демиурга есть чувство юмора. Что ж, ихи Солер, тебе удалось увильнуть от грязной работы, но не надейся, что эта картинка вернет тебе власть. Будешь работать на кухне. А теперь одевайся и вон отсюда. Гиал, если я еще раз увижу твоего сводного брата в этой части резиденции праздно возлежащим и не занятым работой, ты будешь наказан.

– Да, лассара, – произнес Гиал, и по тому, что звук доносился снизу, я понял, что мой брат поклонился новой повелительнице.

– Завтра утром жду список кандидатов на должность нового управляющего резиденцией.

– Будет исполнено, лассара.

Хлопнула дверь, и я выдохнул с облегчением: один голос этой женщины возбуждал меня, заставляя мучиться неудовлетворенным желанием.

Реджина

Вернувшись в свои покои, я с удовольствием сняла украшения и, потирая виски, подошла к окну, за которым пылал закат. Флоренс удалился на свое место: у входа в покои было небольшое, огороженное шелковой ширмой пространство, где обитал личный слуга. Ему полагалось всегда пребывать в покоях альфы и исполнять все желания оного.

Кровати там не было, лишь ковер, несколько подушек, плед и кувшин с водой. Сознавая, что мне в любом случае не остаться одной, я позвала Флоренса.

– Что угодно моей лассаре?

– Вели Гиалу явиться ко мне. Потом пойди узнай, как там Лиэр, и доложи мне.

– Будет исполнено, госпожа. Велеть ли подать ужин?

– Да, пожалуй. Пусть накроют на двоих.

Гиал явился очень быстро, будто ждал за дверью. Стражник доложил мне о его приходе, и я велела впустить заместителя альфы.

Кот вошел, когда я сидела на подушках перед пустым низеньким столом, ожидая свой ужин. Гиал приблизился, склонившись, потерся щекой о мою руку, и я все-таки покраснела. В зале для аудиенций это не смотрелось так интимно, как в моих покоях с мягкими подушками и расслабляюще-приглушенным светом светильников.

Надеясь, что при таком освещении мой румянец не сильно заметен, я произнесла:

– Сядь, ихи, – кивнула я на подушки по другую сторону стола, и барс исполнил мою просьбу, после чего опустил взгляд. Воздух наполнился резким запахом страха.