– Незабываемое зрелище. С такой страстью балы ещё не открывали, – произнёс монарх, хлопнув дракона по плечу и хитро покосившись в мою сторону. – Думаю, теперь ты не злишься, что я вынудил тебя жениться? О такой супруге можно только мечтать.

– Ну что вы, ваше величество! Каждый день ставлю свечку за... ваше здоровье! – хмыкнул Арамазд.

Думаю, не только я, но и Медисон понял, что он чудом не произнёс «За упокой». Король дёрнулся, нахмурился, но промолчал. А я задумалась: почему? С чего вдруг он позволяет герцогу Лонлин так с собой разговаривать?

– Надо кое-что обсудить, – предпочёл сменить тему монарх и повернулся ко мне. – Герцогиня позволит на пять минут украсть её супруга?

– Разумеется, – натянула я на лицо улыбку и присела в реверансе.

Оставаться одной было страшновато, но и спорить с правителем не вариант. Мужчины ушли. Правда, заскучать я не успела. Я изучала предложенные закуски, когда рядом возникла дородная женщина в вульгарно обтянувшем жировые складки платье. Взяв тарелочку, она сгребала на неё всё, что попадалось под руки, и как бы невзначай обронила:

– Шикарный танец, да и пара вы красивая. Жаль, что жить вам, герцогиня, осталось недолго!

15

ЭЛЬМИРА.

Меня как пыльным мешком по голове ударили. В полной прострации смотрела на уже что-то жующую даму и пыталась собраться с мыслями.

– Почему это мне недолго жить осталось?

– Ну как же, судя по тому, какая между вами страсть, забеременеете вы быстро, а после родов – всё! – прошамкала она, противно причмокнув.

– Что всё?

– Так проклятье же! Жёны герцога Лонлин умирают при родах. И мать генерала так скончалась, и две его супруги, вы третьей будете.

Рожать от Арамазда я, естественно, не собираюсь, но что-то мне поплохело! Да, он сам говорил, что дважды вдовец, но со всеми этими интригами я как-то не задумывалась, отчего скончались мои предшественницы. Да я даже того, что матери у Стенли и Весты разные, не знала! Поразительная беспечность!

– Милочка, что-то вы побледнели, – протянула дама сочувственно.

Вскинув голову, заметила в её маленьких мышиных глазках злорадство. Так вот почему на меня так смотрели. Заранее радовались моей скорой кончине. Так, ясно, что мне это не грозит, а как же Эль? Неужели они с отцом не знают о проклятии? Не думаю, что она до такой степени влюбилась в герцога, что стало наплевать на собственную жизнь. Ага, а отец так проникся этой любовью, что отправил любимую дочурку на верную смерть. Надо бы завтра порасспросить папеньку.

– Вам показалось, – ответила я спокойно и отошла от стола, так и не попробовав королевские яства.

Пошатнувшись, остановилась. Мне и в самом деле плохо! Голова кружилась, сознание оплетал вязкий туман, пол под ногами угрожающе качался. Но и это ещё не всё: к горлу подкатил тошнотворный ком, а спину покрыл липкий пот.

Так, мне срочно нужно на свежий воздух, только где его взять? Осмотрела бальный зал, люди расплывались в причудливые корявые фигуры, от этого зрелища я хихикнула, на душе вдруг стало легко и захотелось веселиться. Вот как может быть плохо и хорошо одновременно?

– Здравствуй, Эльмочка, ты сегодня чудесно выглядишь. Впрочем, как всегда, моя богиня! – раздался рядом гнусавый голос.

Повернулась, и не без усилий сфокусировала взгляд на рыжем мужчине. Худощавый, невысокого роста. Глубоко посаженные невыразительные глаза, нос картошкой, губы узкие, почти бесцветные и множество веснушек по всему лицу. В целом, внешностью мужик обладал отталкивающей, а плотоядная улыбка это только подчёркивала.

Но мне до того, как он выглядит, дела не было, я могла думать только об одном: надо выйти на улицу, иначе меня вырвет прямо посреди зала! Помня, что когда пришли, мы с Арамаздом поднимались на второй этаж, я спросила:

– Где здесь балкон?

– Ты не меняешься, солнышко! Пойдём, провожу и составлю тебе компанию.

Странно, конечно, но если ему нравятся девушки, изрыгающие содержимое желудка, пусть поприсутствует, мне не жалко.

Правда, согласия рыжий не ждал: подхватив меня под локоток, он уверенно пересёк зал и открыл застеклённую дверь, пропуская даму вперёд. Почувствовав прохладный ветерок на горящих огнём щеках, я едва ли не бегом преодолела расстояние до перил и, облокотившись на них, глубоко задышала.