Она сразу же поспешила сменить тему.

– Я слышала, что приключилось с твоей семьей. Рик рассказал. Мне жаль.

Лицо Сардана скривилось от ее заявления. Юноша вскинул острый подбородок.

– Да что ты.

– Ты можешь думать, что это не так. Я не буду ничего доказывать.

– Да мне все равно, Стоун. А свою жалость оставь при себе.

– Это не жалость, а...
– девушка замялась, сжав руки в кулаки.

Зачем она ему это говорит? Что хочет доказать? Ему абсолютно плевать, как и раньше. Не смотря на свой потрепанный вид - он все тот же сноб с надменным лицом.

В груди жгла пустота. Ей так хотелось обрести друзей. У нее никого не осталось, и она даже не знала, что с Сири и остальными девочками. Живы ли вообще?

Сардан Маро мог бы быть вполне ее другом. Но он не захотел. Никто не захотел тогда. А сейчас уже было поздно. И это чувство прохладной настороженности витало между ними. Ощущалось так ярко и реалистично, будто его можно было потрогать руками.

Эми развернулась, чтобы уйти, но неожиданно услышала за спиной:

– Извини, я...
– парень тут же ужаснулся со своих слов.

В своем ли он уме? Впервые извиняется перед ней. Да и за что?

Повернувшись обратно, она увидела смятение на его лице, понимающе улыбнулась. Улыбка вышла кривоватой. Не искренней.

– Не стоит. Мы не друзья, и мы оба это знаем. Но еще я хочу, чтобы ты знал: ты и не враг мне. Пусть прошлое останется прошлым.

Набрав воды в ведро, он поднялся с корточек и подошел к ней. Встал прямо напротив девушки, пристально разглядывая ее вблизи. Словно пытаясь удостовериться, а правда ли это она. На ее реплику он, естественно, не стал отвечать.

– Как ты оказался вместе с Гаэрди? Я думала вы друг друга терпеть не можете, - спросила Эми.

– Ничего не изменилось.

Голос его оставался серьезным, хотя сказанное было больше похоже на попытку пошутить.

– Понятно. Рассказывать ты не хочешь.

– Да нечего рассказывать. Мы и не думали, что окажемся в одном отряде. Так совпало. Но, признаться, я рад, что есть тут хоть кто-то, способный довести меня до белого каления.
– Уголки его губ дрогнули. А Эмеральд вдруг подумала, что эти двое могли бы стать лучшими друзьями, но почему-то все время соперничали.

Она закатала рукава плаща, и Сардан заметил на ее тонких руках бледные полоски. Словно рваные клочки нитей пересекали светлую кожу. Девушка присела перед водой и принялась умывать лицо и руки.

– Что это?
– спросил ей в спину.

Стоун замерла и чуть повернула голову. Со своего места Маро видел, как прозрачная вода стекала по лицу, возвращая нежной коже здоровый румянец.

– О чем ты?

– О твоих руках. Что это?

Как и думал, она резко опустила рукава, пряча белесые шрамы.

– То же, что и у тебя на лице.
– Это про его бровь. Сардан усмехнулся.

– Тебе палец в рот не клади.

– Откушу, - согласилась Эми.

Странный это был разговор, но Сардану вдруг захотелось поговорить с ней. В школе они были совсем другими. Глупыми детьми. Она пугливой. Он задиристым. Не могло быть у них точек соприкосновения, как он думал.

“Наверное, та девица, Сирена, расскажет ей что я ее искал. Досадно. Подумает невесть что”.

Сардан прокашлялся.

– Так жизнь в королевском замке оказалась не сахар?

– Так говоришь, как будто я мечтала об этом.

– Я помню, как ты защищала того старикашку. Думал, Адара в ответ тебя озолотил. А он что наделал...

– Это не он. А его сын, - отрезала Эмеральд, мечтая прекратить этот разговор. И почему Маро стал таким дотошным до ее злоключений?

Ей не хотелось вспоминать. Воспоминания об унижениях в компании младшего принца окунали в трясину ненужной жалости к себе. Поджигали в ней притихшую ненависть. К дьяволу его. Принц остался позади.

– Зачем принцу это делать?
– вдруг тихим голосом спросил Сардан.

Издевательский тон как ветром сдуло. Он смотрел на нее чуть ли не в шоке. Только начал осознавать, что девушка действительно была в логове врага, и с ней могло приключиться что угодно. Своими репликами про “озолотить” он только выставил себя дураком.

Она там по-своему выживала.

– Что он делал с тобой?
– надавил на нее новым вопросом.

Эми обреченно вздохнула, зная, что Маро не отцепится просто так. Будет клещами вытягивать. Вот только зачем это ему?