Поистине слова всеразумного и прозорливого старца были пророческими, потому что он был единственным способом встретить «сталкивающиеся скалы» искушений и непреодолимые препятствия «юдоли плача» посреди «Сциллы и Харибды», которые мне без предупреждения приготовили «тесные врата и узкий путь» 66 моего нового крестоносного монашеского путешествия с момента ухода от сего мира.

Возможно, не следует также упускать, раз уж это вспомнилось, и пророческий завет, который позже дал мне в том же смысле преподобный старец Паисий, когда позвал меня в монастырь в Аттике, который тогда посещал, чтобы обсудить некоторые вопросы. Заканчивая наш разговор, который продолжался более часа, я попросила его дать мне спасительное слово, назидательное слово, как его Христос просветит. Тогда тот говорит: «Я тебе скажу проклятье» — «Как благословите, старче» — отвечаю я. «Но я тебе скажу проклятье», повторяет он — и я снова ему отвечаю: «Как вас просветит Господь, старче», и он и в третий раз продолжает еще решительней — «но я проклятье тебе скажу, разве это тебя не беспокоит?»

На самом деле, спокойная и без волнений я ожидала проклятия, которое считала благословением, поскольку оно исходило от святого старца.

И тогда тот более настойчивым сладким отеческим голосом сказал мне: «Христос, дочь моя, попалит твое сердце Своей любовью».

Поистине благословенное проклятье!

И это не просто совпадение, а пламенная сила любви Христовой, если блаженной памяти преподобной старец Ефрем Катунакский, когда я посетила его в больнице, где он лечился, пожелал мне среди прочего: «Дочь моя, говори — Христе мой, что Ты хочешь и как Ты хочешь… Я желаю, дочь моя, чтобы свет Христов сиял в твоей жизни, и сердце твое таяло как свеча от любви ко Христу… Христос — это радость, мир и утешение нашей душе. Возглашай с жаждой сладкое имя нашего Христа: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя…»

Еще я помню блаженной памяти преподобного старца Иакова, когда я позже познакомилась с ним, и он своим рассудительным благородным голосом укрепил меня евангельским словом: «Все во всех Христос, дочь моя, в жизни нашей, и наши трудности станут легкими. Где нет скорбей, нет и спасения».

И блаженной памяти святой старец Софроний в начале моего монашеского пути при нашей встрече в монастыре Честного пророка Предтечи в Эссексе среди прочего сказал мне: «Высоко стоящие люди, а также другие лица (которых он пророчески обозначил), двинутся против тебя великой войной… Христос будет твоим утешением, твоей силой, твоей гаванью. Христос — Тот, Кто тебе поможет встретить искушения, скорби и испытания… Тебе не нужны другие подкрепления от людей. Это радость и честь страдать ради Христа!»

Послушаем и голос той, которая «добровольно» умерла ради мира, отдала свою жизнь Христу, отказалась от самой себя спасительным познанием и пронзила себя до краев высшим смирением и уничижительным безумием, став «ради Христа юродивой».

«Каждый поступай так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал». 67

Это блаженная Тарсо, узнать которую мне посчастливилось в годы испытаний и искушений. Смотря на меня своим характерным взглядом из-за толстых очков, она дала мне совет в виде ясного и чистого евангельского слова через свое юродство.

«Я ничто, — сказала она как-то раз, — «у меня нет ничего! Сюда, где я, ты можешь прийти». И сладчайшим голосом она продолжала: «Дочь моя, терпение! Терпение! Станем же безумцами Христа ради, будем терпеть хлам и грязь, и Христос выстроит наш дом…»

Господь — гавань отдохновения

И в самом деле. Христос как единственный сильный и могущественный Бог должен был «помочь», чтобы узкие врата превратились в широкие и легкие. «Шествуя Духом узкими как широкими». 68

Так должно было произойти, чтобы «помощь свыше», деятельные молитвы и огненные моления Батюшки, горение сердца ко Христу, крепкая вера, многотрудная молитва, сверхчеловеческое терпение и рассудительное молчание, а прежде всего мое сознательное самоукорение сделало все легким. «И все это делает простым», по св. Златоусту, и возможным Христос! И радостным, потому что Он есть поистине «истинная радость и веселие». 69

И только Христос как любящий отец, бесценный, верный и настоящий друг и утешающий брат мог стать объятием божественного с высоты утешения, гаванью отдохновения и надежным пристанищем. Стать благим ярмом и легким бременем.

«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко». 70

Премудрый и глубокий знаток души, наш Батюшка еще тогда знал, что эти евангельские речения для меня были колыбелью, подушкой, отдыхом, пристанью, напутствием, чтобы все было «по Богу, с Богом и ради Бога, но и совершалось по Богу».

«Жизнь — говорил Батюшка — это обуреваемое море, а человек путешествует по этому обуреваемому морю, а Господь есть гавань отдохновения».

Таким образом, ты не выбиваешься из сил и не разочаровываешься от богоненавистного зла, от бесовской ревности и от душегубительной людской зависти, потому что ты волнуешься, стараешься, воодушевляешься, радуешься молчаливой, сострадающей уникальной творческой силой любви и человеколюбия Божьего, которое в изобилии предлагается нашему недостоинству, часто превосходит наши ожидания и не смотрит на наши прегрешения и преступления. «Презираяй яко благий прегрешения наши». И дарует надежду радости и мира.