— Мы обязательно разберемся. Наши маги этим уже занимаются, — будто прочитал мои мысли Дайринисс. — А пока мы хотели бы познакомить тебя со своим отцом.

Час от часу не легче… Что за день сегодня такой?!

— Но почему? Разве я не простая миссарина? — уклончиво сказала я, глядя в сторону дворца.

А в голове звучал голос диссара: «Я даю тебе время все обдумать, но недолго. Принцы распускают гарем, сегодня они объявят перед всеми, в том числе и перед королем, что ты их истинная. Времени у тебя мало…»

— Потому что ты наша истинная пара, — улыбаясь, произнес Дайринисс, подтверждая слова диссара.

— И сегодня ночью ты прошла свою инициацию, — добавил Райнишшар.

Я ошарашено смотрела на них, переводя взгляд то на одного, то на другого брата.

На их лицах не промелькнуло и тени сомнения, что я могу отказаться. Неужели они за меня все решили?

Они опять поступали так, как считали нужным, даже не спросив, и, несмотря на то, что я ликовала в душе, на языке со сладким привкусом любви проявилась горечь разочарования.

— А как же тогда остальные девушки? — решила задать волнующий меня вопрос.

— Через несколько дней во дворце не останется ни одной наложницы. И тебе не придется делить нас с другими. Теперь мы полностью в твоем распоряжении, — ухмыльнулся Райнишар. — Все наше внимание достанется лишь тебе. И мы постараемся, чтобы тебе это нравилось.

Ох, как заговорили! Я должна просто сиять от счастья! А если бы я не стала нагиней, что тогда? Оставили бы любимой миссариной? Или заставили бы меня и дальше прислуживать и продолжали бы издеваться?

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????В горле встал тугой комок, и я не могла произнести ни слова. Лишь глаза наполнились влагой.

Принцы восприняли это по-своему, решили, что я слишком взволнована от радости, чтобы отвечать.

Эшшерин прав. Я — потомок великого древнего рода. Наследная принцесса. А мне одолжение делают, убирая одалисок из дворца. Если бы не заговор между кланами, я бы сейчас с гордо поднятой головой слушала предложение алмазных змеев.

И они стали бы моими мужьями, потому как я искренне любила их. И в этом случае решение принимала бы лично я.

Но их отец совершил переворот, уничтожив почти все воспоминания о рубиновой династии! Странно, что еще Утренний дворец оставили. Видимо, побоялись гнева богов. А возможно, на здании сохранились чары.

Все, что касалось меня, сейчас находилось в забвении, и от этого я испытывала боль. Они уничтожили моего отца, убили бы меня и мою мать прямо на глазах у юных принцев, если бы мама не бежала в королевство людей, скрываясь от преследования!

Потому она и не говорила правду все эти годы. И хранила рубиновое ожерелье…

Она знала, что рано или поздно я все узнаю и смогу заявить свои права на трон! Ведь именно я наследница.

— Наша Вивианна в приятном шоке, — ласково усмехнулся Райн.

— Дай ей прийти в себя немного, — сказал Дайринисс. — Ей еще встречаться с королем. Он как раз чувствует себя сегодня лучше.

Черный наг подал знак прислуге убираться, а сам вышел на дорожку, ожидая нас. Он казался слегка задумчивым, возможно, все еще размышлял о ночном убийстве.

Райнишшар галантно подал мне руку, помогая подняться, и мы вместе пошли во дворец. Я не стала ничего говорить. Я хотела принадлежать этим красивым и мужественным нагам, но внутри меня боролись две силы. Слепая любовь с желанием быть по-настоящему любимой. Меня одолевали сомнения.

Я хотела, чтобы к моему мнению прислушивались, проявляли чуткость, а не лишали выбора. Изнутри меня терзали мысли о предательстве. И я боялась, что любовь к принцам заставит меня забыть о том, что случилось с отцом и кланом рубиновых змеев.

Но разве Лои не говорил о выходе, который может примирить враждующие стороны без кровопролития?!

Я могу возродить свой род, если промолчу, забуду про гордость и убийство отца. Способна ли я подавить в себе эти мысли?

Слова Эшшерина все больше проникали в мой разум, отравляли его. Смогу ли похоронить прошлое, отпустить его и с легким сердцем взглянуть на будущее?

По пути в тронный зал мы вдруг столкнулись с нагом, слова которого не выходили из моей головы.

Он шел не один, а в компании брюнетки Лиареллы. Она ступала рядом с ним, как его законная миссарина, сверкнув при этом глазами в мою сторону. Даже сейчас она считала себя выше.