Шалость была совершенно детской, но настроение сразу взлетело до небес. Я разулыбалась и, наконец, решилась взглянуть в окно.

А там, за идеально прозрачными стёклами, был город…

Я увидела небольшой пятачок площади, улицу и людей в ярких одеждах. Погода была солнечной, а небо голубым и высоким. У меня аж пятки зачесались – так захотелось посмотреть на город вблизи.

Пара секунд колебаний, и я всё-таки подошла к последней, совершенно обыкновенной двери. Толкнула её, и в лицо сразу пахнуло свежестью, а ещё незнакомыми ароматами. А солнечный луч пощекотал нос.

Осторожно, боясь передумать, я спустилась по ступеням каменного крыльца, и с изумлением поняла – это лучшее место из всех, что мне доводилось видеть.

Там, внутри непонятного дома, я ощущала себя в безопасности, а здесь наполнилась неподдельным счастьем.

– Эй! – крикнул кто-то. – Эй, госпожа Фрами!

Да, обращались не ко мне.

Какой-то мужчина в простой рабочей одежде окликнул женщину в ярком платье. Та несла корзину, из которой торчали перья лука и прикрытый тряпицей кувшин…

Город жил собственной жизнью, радостной и насыщенной. Кто-то из прохожих спешил, кто-то проплывал мимо как медленная важная рыба. Я же стояла возле крыльца и смотрела завороженно.

К счастью или наоборот к сожалению, меня никто не замечал.

После пары минут этого стояния я обернулась и посмотрела на строение, из которого вышла. То, что внутри воспринималось плоским, просторным и одноэтажным, оказалось компактной башней в четыре этажа.

Башня пусть не сильно, но возвышалась над окружавшими её домами, покрытыми красной и жёлтой черепицей.

Постояв ещё немного, я отправилась исследовать окрестности. Там обнаружилось столько всего!

Лавки и магазины, прачечная, книжный клуб… У меня прямо-таки глаза разбегались. Отдельным поводом удивляться была царящая буквально везде чистота.

Ни тебе канализационного рва, ни россыпи конских каштанов на брусчатке… Впрочем, лошадей тут вообще не было, словно в этой части города транспортом и не пользовались.

Люди тоже поражали. Я не видела ни нищих, ни оборванцев. Даже дети, которые найдут грязь везде, даже в стерильном лекарском кабинете, выглядели вполне сносно.

Бегали, визжали, но никого из них не хотелось схватить и отстирать.

Город имел крайне мало общего с городами, в которых я бывала раньше. Даже наша столица – образчик чистоты, культуры и архитектурного вкуса, казалась на его фоне цивилизационным плевком.

Когда я добралась до рынка, глаза разбежались ещё больше. Тут быть всё! Ткани самых ярких цветов, специи, фрукты, овощи, рыба и мясо. К счастью, хотя бы в рыбном ряду пахло не очень – а то я уже испугалась, что попала в какую-то выхолощенную сказку.

Но главным открытием стал… свадебный ряд.

У нас такого не было. Я даже предположить не могла, что свадебные платья и прочие атрибуты можно выставить как ту же рыбу. Получилось странно, но красиво настолько, что захватывало дух.

Платья! Платья! Платья! Чулки-подвязки-туфли! И снова платья… И гуляющие вдоль прилавков молодые девушки в сопровождении старших родственниц и подруг.

Я замуж пока не собиралась, но тоже пошла по ряду. От многообразия фасонов и красоты кружев приоткрылся рот.

Зато, когда натолкнулась на прилавок с разной свадебной мелочёвкой, челюсть тотчас вернулась на место. Восхищение схлынуло, потому что, кроме прочих сувениров, я увидела миниатюрные «Хрустальные Персты».

– Они приносят удачу, уж поверьте, – объяснял какой-то девушке немолодой торговец. – Когда-то, в стародавние времена, с помощью таких артефактов, юные драконицы призывали себе мужей.

Он говорил что-то ещё, но я уже не слышала. Меня словно по ушам ударило, звуки исчезли. Просто возникла одна догадка, которая не понравилась!

А что если я…

Глава 12

Я огляделась, а едва звуки вернулись, на меня как из дырявого ведра посыпались подсказки. Сначала я заметила прозрачную чешую на шее одной девушки, затем немыслимое обилие нетипичной для людей атрибутики – почти над каждой лавкой было изображение глаза с вытянутым зрачком.

Ещё я обнаружила, что рядом с каждым торговцем стоит статуэтка в виде крылатого ящероподобного существа. Учитывая ехидное, улыбчивое выражение морд, эти статуэтки явно были призваны привлекать удачу.