Но я совершенно не слышу, что он ещё говорит. В ушах стоит шум, словно их заложило.

– Как вы сказали зовут вашего директора? – переспрашиваю.

– Лазарева Аделина Александровна, – убивает ответ.

– Лазарева Аделина Александровна, – повторяю как самое страшное проклятие, с трудом шевеля непослушными губами.

– Совершенно верно, – подтверждает охранник, а мне ничего не остаётся, как развернуться и пойти на воздух, потому что в лёгких резко перестаёт хватать кислорода.

Алан

Не знаю, что меня пугает больше, сами выходные, или то, что я решаю провести их дома. Выхожу из кабинета и поднимаюсь в комнату сыну. Коротко стучу, прежде чем войти, и, поскольку никакого ответа не получаю, открываю дверь.

Перевёрнутое компьютерное кресло лежит на боку, стеллаж-перегородка тоже опрокинут, и, соответственно, всё, что на нём стояло, разбито или сломано. Что ж, по крайней мере, у Руслана мозгов хватило не трогать ноутбук, иначе учебный год ему пришлось бы заканчивать без него, и никакие доводы бы не помогли.

Сын лежит, отвернувшись к стене, уши закрыты наушниками, через которые я отчётливо слышу басы тяжёлого рока. Спрашивать его о чём-либо сейчас бесполезно, поэтому я просто прикрываю за собой дверь.

Закрывшись в кабинете, набираю Яна.

– Ты же работать собирался, – язвит Батурин.

– Не работается, – пропускаю мимо шпильку друга. – Что произошло?

– Тебе вкратце или с анатомическими подробностями?

– Ян, а можно без твоих, вот этих, заковырок? Я устал, день не из самых приятных, и тут ещё ты со своими ребусами, – выговариваю недовольно. – Давай, чётко, по делу и без зубоскальства, – устало тру переносицу.

Внеплановый перелёт, случайная встреча с Ясминой, разбередившая старую рану, Динара, теперь ещё и Руслан – эта пятница выдалась слишком насыщенной на эмоции.

– Если по делу, то из твоего отморозка ещё можно слепить нормального пацана.

– Что он сделал? – спрашиваю серьёзно.

– Вопрос задан неверно. Правильно будет: что он не сделал.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Что он не сделал? – меняю формулировку, но Ян молчит.

– Ладно. – Батурин замолкает, словно о чём-то размышляет. – Что не сделано, того, считай, не было.

– И всё-таки? – настаиваю на ответе, но Ян отвечает не сразу, и этой короткой паузы хватает, чтобы понять, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

– В общем, плюс тебе в карму, что не отпустил его одного. Я думал, парень в отрыв пойдёт. Всё-таки свободу понюхать разрешили. Но нет. Он до мамки поехал, причём целенаправленною. Странный поступок, согласись?

Я ничего не отвечаю. Но, прокручивая в памяти наш разговор, понимаю, что именно это Руслан и планировал. И его театральное «я так и сделаю», говорило, что он для себя уже всё решил. Только я не придал этому никакого значения, потому что мои мысли были не здесь.

– Адрес откуда у него?

– Я дал, – ошарашивает ответ.

– Зачем? – чувствую неконтролируемое раздражение от самодеятельности Батурина.

– Хороший вопрос, Мир. – Ян называет меня старым прозвищем. – Ты не смотрел украшения и деньги?

– Нет.

– Вот тебе и ответ.

Задумываюсь над услышанным. Допускаю, что Динара вполне могла позвонить сыну, попросить его привезти деньги и украшения. Только зачем? Ведь я сказал, что свои вещи она может спокойно забрать.

– Зачем ей это?

– Какой ты наивный. Алан.

Спасибо, что не тупой. Только я не наивный, а злой и не выспавшийся.

– Объясни.

– Когда я понял, куда направляется парень, честно говоря, хотел его даже развернуть. Но потом заметил, что я не один «веду» Руслана.

– Не понял? Что значит, не один?

– То и значит. Не дошёл бы он до матушки, Мир.

– Уверен? – неприятный холодок пробегает по спине.

– Абсолютно. И, что самое интересное, Динара тоже была в этом уверена. Потому что не ждала она сыночка своего, открывая дверь в полупрозрачном пеньюаре.

Жесть!

Сжимаю кулаки, испытывая непреодолимое желание своими руками удавить эту суку.

– Ты же сам сказал не сразу вмешиваться. Вот сумку у него и «попросили». Но дальше пошло не плану. В общем, разукрасили бы парня немного, а на тебя избиение несовершеннолетнего повесили. Сначала выгнал из дома жену, а потом на сыне оторвался, ну и пропажа этих бирюлек, как ты понимаешь, тоже прицепом пошла бы. Вот я и дал ему адрес, чтобы он сам «проверил» мою теорию.

Мне требуется время, чтобы переварить услышанное.