– Подкрепите свои силы, Золиданна, — сухо кивнул в сторону стола Холумер, — и если не возражаете, я промочу горло. Утро выдалось долгим.

— Пожалуйста, угощайтесь, — вежливо ответила Золиданна, а сама потянулась к кисти винограда.

– Когда вы в последний раз видели принца? — спросил Холумер.

– Сразу после помолвки, — вздохнула девушка, — он, кажется, избегает меня. Страшится несвободы, что я ему принесла.

– Молодой идиот, — в сердцах заметил чернокнижник, – ему нечего и желать лучшей доли. Я знавал одного человека, чьей истинной стала княгиня на два десятка лет его старше.

– Но разве не должна истинная пара мочь произвести потомство? — поразилась Золи. — Не в этом ли смысл избранности?

– Женщина в ее возрасте вполне могла понести и родить здорового ребенка, старухой она не была, — усмехнулся Холумер.

– И что же сделал этот человек? — Золиданне стало интересно.

— Судьба над ним сжалилась. По крайней мере, на тот момент ему показалось именно так. Та женщина сама сбежала, оставив прощальную записку. Но я толком эту историю не помню, сам тогда еще учился в школе, а знаю о том из рассказа отца. Он обучал молодых магов основам чернокнижия. В закрытом мужском институте.

– Почему же тогда вы говорите, что это ваш знакомый?

– Потому что я знаю, о ком шла речь и с этим человеком после стал общаться. Хоть он меня и постарше несколько. Но мы сейчас от темы беседы немного в сторону ушли.

Холумер поставил бокал на столик.

— Вчера Лидмор навещал кронпринца и вернулся весьма озадаченным. Не могу сказать, что он узнал. Но вам стоит сопровождать Дитмора, как его невесте. Вы вполне можете на этом настоять.

Золиданна почувствала, как по спине бежит холод. Что такого натворил ее жених?

— Как же мне его сопровождать?

– Сейчас кронпринц в своем замке. Но сегодня его ожидают ко двору. Вам надо постараться, Золиданна, чтобы он не пожелал и дальше хранить свое уединение. Это в интересах всей Меелинги.

– А если он решит побыть еще немного в своем имении? — прищурилась Золиданна.

– Значит вы поедете с ним. И мы это поддержим. Конечно же, прислуга отправится с вами.

Блудная девка. Потаскуха.

А чего еще ей было ожидать? Что эти благородные мужи признают ее равной кронприцу?

Слова дяди Дитмора не отпускали ее, звучали в отголосках шагов, в каплях воды и дуновении ветра.

Как она настолько низко пала? Возлегла с мужчиной, который не муж ей и даже не жених. Отец и мать сейчас бы, верно, отреклись от нее. Хочется думать, что это проклятая метка виной, к погибели ее ведет. Но Дориана знала – и без этого мерзкого следа на руке она полюбила бы Дитмора всей душой. С ним рядом всё обретало смысл. И хотелось побеждать жизненные невзгоды, обманывать смерть и не признавать поражение.

Вот такой спутанный клубок чувств сейчас в сердце Дорианы подскакивал при каждом вдохе и выдохе. Дышать было трудно.

После того, как Лидмор вышел, и кронпринц понял, что она слышала оскорбления в свой адрес, они некоторое время смотрели друг на друга в молчании. А потом Дориана произнесла:

– Эта ночь и утро были прекрасны. Но тебе нужно думать о своем королевстве, Дитмор. Ты — будущий король. И не должен поддаваться неуместным чувствам только оттого, что твой зверь меня спас и не хочет отпускать.

– Я не считаю свои чувства неуместными, — с усилием ответил кронпринц, — и все грязные слова о тебе пачкают говорившего. Ты же в моих глазах чиста.

– Чиста? — нервно рассмеялась Дори. — После того, что было у нас с тобой? Не каждый муж со своей женой такое позволяет.

– А если звёзды ошиблись? — он смотрел прямо, говорил уверенно. Не собирался отпускать ее просто так, да еще и в сомнениях. От этого Дориане было еще хуже. Ведь она видела, как любимый готов погубить себя и все, что ему дорого. Ради их ночи.

Но ведь после ночи наступает рассвет и жизнь продолжается. И выигрывает сила, что ведет к победе, а не слабость, укладывающая в постель.

Она отказалась продолжать разговор, отговорившись на дурное самочувствие и желание выспаться.

Дитмору пришлось оставить ее в покое. Несколько раз в течение дня стучал он в ее дверь, но Дори притворялась спящей, хоть на самом деле и лежала, уставившись в потолок. Слезы стекали по щекам. Несбыточное счастье поманило ее и умчалось к другой. Более достойной, той, что бережет себя до свадьбы. Той, что ждет Дитмора во дворце и готовится к свадьбе.