Шрифт:
– А я вас здесь раньше не видела. Мужчина, вы к кому пришли? В какую группу?
Иван даже немного опешил от её напора.
– А где я могу найти Арсения Островского?
– Ааа, так бы сразу и сказал. Ещё один проснулся, скоро в школу идти, а он первый раз в детский сад за ребёнком явился, папаша,- с неприкрытым удовольствием отчитала она мужчину, прежде чем ответить ему по существу вопроса.- Проходите по коридору до лестницы и наверх.
Иван предпочел промолчать, он кивком поблагодарил пожилую женщину и двинулся в указанном направлении.
Сеньку мужчина увидел сразу, тот понуро сидел под дверью какого-то кабинета, смотрел на пол и болтал ногами. Алевтины нигде не было видно.
Ринберг подошёл к мальчику, сел рядом и просто сказал первое, что пришло ему в голову:
– Привет!
– Здравствуйте, Иван! А что вы здесь делаете?- удивился малыш, и было видно, что обрадовался.
– А ты?- не сразу сориентировался мужчина и потому ответил вопросом на вопрос.
Арсений тяжело вздохнул, обреченно покосился на дверь, затем придвинулся к Ринбергу поближе и доверительно прошептал:
– Я маму жду. Она там…
– И я жду твою маму.
– Давайте ждать вместе.
32
Алевтина будто оказалась в эпицентре бушующего урагана: с каждой сказанной фразой неприязнь между ней и воспитателем нарастала с небывалой скоростью и вот-вот грозила перейти в умопомрачительный скандал. Даже Галина Викторовна, повидавшая на своём веку немало различных конфликтных ситуаций, была откровенно удивлена тем, как вела себя её подчинённая.
– Оксана Александровна, помолчите. Вы и так уже сказали и сделали достаточно,- осадила Деточкина зарвавшегося воспитателя.
Но та видимо решила идти ва-банк: всем известно, что лучшая защита – это нападение.
– Да ваш золотой мальчик ни за что, ни про что со звериной жестокостью избивал другого ребёнка. Столько в нём злобы и агрессии! Таких на учёт в ПДН ставить надо, а не просто в угол, жаль, только возраст не позволяет. Мало ли какая у него наследственность?! Сначала родят непонятно от кого, а потом все им виноваты: воспитатели, детский сад…- казалось, что останавливаться Потехина ещё долго не собирается, но ледяная маска спокойствия, застывшая на лице Островской, всё же заставила Оксану Александровну замолчать.
В кабинете повисла напряженная тишина.
Много лет проработав в продажах, Аля не раз сталкивалась с откровенным хамством, но подобное было слишком, даже для её закалённого характера.
– Понимаю, вы как и большинство, считаете воспитанность слабостью, но опускаться до вашего уровня я всё же не стану… - ровным тоном, в котором, тем не менее, явно были слышны металлические нотки, произнесла девушка.
Алевтина хотела продолжить, но договорить ей не удалось. За спиной у неё распахнулась тяжелая дверь, и в кабинет вошёл тот, кого она меньше всего ожидала увидеть.
Ринберг вел себя так, будто посещение кабинета заведующего детским садом для него столь же естественное занятие, как умываться или чистить зубы по утрам. Мужчина прошёл немного вперёд и занял свободный стул справа от Островской, теперь они напоминали дружную семейную пару.
– Добрый день! Надеюсь, я вам не помешал. Хотелось бы присоединиться к этой занимательной дискуссии,- сказал Иван Соломонович изумлённо уставившимся на него представителям детского сада. Таких импозантных мужчин прежде они не встречали.
Оксана Александровна даже довольно мило улыбнулась, став вдруг неожиданно приветливой. Галина Викторовна, хоть и позволила себе несколько секунд неприкрыто рассматривать Ринберга, отнеслась к его появлению более настороженно, но быстро взяла себя в руки и на правах хозяйки спросила:
– А вы, простите, кто?
– Я?! – недобро улыбнулся мужчина.- Я по версии вашего работника счастливый обладатель той самой дурной наследственности.
– Иван, я могу сама...,- совсем тихо обратилась к нему Алевтина и робко дотронулась до его руки под столом.
Ринберг отрицательно качнул головой и, стараясь ободрить девушку, мягко сжал её ладонь в своей.
– Не знал, что теперь в детских садах работают генетики, которые с профессиональной точки зрения могут судить о чужой наследственности.
– Я только…- хотела оправдаться Потехина, но Иван довольно тактично её перебил.
– Мы уже услышали от вас достаточно. Обсудить чужую личную жизнь вы сможете у себя дома на кухне: вдоль и поперёк. А пока вы только не справляетесь со своими должностными обязанностями и больше ничего. Или это так в Министерстве образования рекомендуют с родителями воспитанников разговаривать?