— Да? — снова спросила я, растягивая губы в улыбке и наблюдая за его приближением.

— Да.

Он остановился у края кровати и взяв меня за руку, нежно, но настойчиво потянул к себе. Я поднялась на колени, одеяло упало на простыни, легчайшая ткань шелка скользнула вниз по бедру, стыдливо пряча его от взгляда мужа.

— Ты такая красивая, — пробормотал Малкольм, проводя костяшками пальцев по моей щеке.

Глядя в его глаза, которые сейчас плавились, точно таинственная голубая сталь в огне, я ощущала, как учащается мой пульс и как пленительное тепло разливается по всему телу от его прикосновений.

— А как же твои слова о том, что ты не развращаешь детей, или что ты там говорил? — усмехнулась я, стараясь прогнать дурман из головы, наведенный его взглядом.

Он улыбнулся слегка насмешливо, и у меня ослабели ноги.

— Нам повезло, что ты - не ребенок. Но если мои слова тогда задели тебя, — муж наклонился ко мне, поцеловал в висок, опалил своим дыханием нежное ушко и поцеловал его, — то прости.

— За что? — не поняла я, прерывисто вздыхая, когда его рука начала неспешный танец по моему бедру, постепенно поднимая тонкий шелк.

С губ Малкольма сорвался смешок, а затем я почувствовала поцелуй на щеке, линии челюсти. Каждый из них вызывал покалывающее тепло внизу живота, и я закрывала глаза от удовольствия, еле сдерживая тихие стоны.

Наконец его рот нашел мой. Губы порхали по моим, лаская, дразня, заигрывая. Это была неспешная чувственная ласка, дарящая невероятное наслаждение. Его язык нашел мой, предлагая присоединиться к дразнящей пляске. И я не могла отказать, особенно когда его рука скользнула вверх по моему животу и добралась до груди. От взрыва эмоций я все же не смогла удержать срывающийся с губ тихий стон.

— Да, Габриэль, — прошептал муж с порочной улыбкой, укладывая меня на кровать и опускаясь передо мной на колени.

И я стонала и дрожала в его руках, двигаясь с ним в едином ритме, становясь единым целым, ловя его сводящие с ума взгляды и ощущая его ненасытные ласки. Я возносилась на небеса и падала в пучину страсти снова и снова, чувствуя невыносимое блаженство.

Я зевнула, чувствуя себя совершенно обессиленной, но абсолютно удовлетворенной и счастливой. Сердце мужа билось под моей щекой, успокаивая и погружая в сон. Малкольм пропускал пряди моих волос между пальцев, и это было очень приятно. А еще было так тепло. Я подавила новый зевок и закрыла глаза. Тело было будто бы ватным.

— Габриэль?

— М-м-м?

Мысли туманились и путались, цепляясь друг за друга и рождая образы, которые обещали стать началом сна.

— Почему ты приехала?

Это что еще за вопрос?! Сон как рукой сняло, я моргнула, нахмурилась и приподнялась, поворачиваясь лицом к мужу.

— В смысле?

— Когда ты уезжала, ты выглядела так, будто не собиралась возвращаться, — пояснил он и убрал с моего лица прядь волос, осторожно заправив ее за ухо.

— Эм… Ну да… — я отвернулась и снова легла на его грудь, чтобы спрятать порозовевшие щеки. — Просто это бабуська навешала мне лапши на уши, а я и повелась. И ты еще, — буркнула мрачно. — Попробуй у меня еще раз так себя вести!

— Ты говоришь про тот танец?

— Нет! — возмутилась я. — Я говорю про рацион питания таракана! Конечно, про него…

Почувствовала, как мы переворачиваемся, и я оказываюсь лежащей на спине. Подняла глаза и встретилась взглядом с его льдистыми глазами.

— Мне стоило большого труда сдержаться и не скормить его Альташу, — произнес муж, глядя на меня чуть изогнув губы в улыбке.

От такого признания сердце в моей груди сделало радостное сальто и вернулось назад, совершая тысячу ударов в минуту. Я прикусила губу, стараясь не покраснеть и не дать расползтись по лицу огромной глупой улыбке.

— Ну и скормил бы.

— Тогда ты бы не уехала, — пробормотал он, склоняясь ко мне и касаясь своими губами моих.

— И правда… — прошептала я. — И раз уж мы заговорили про вопросы… Что та старуха говорило про уничтожение рода Астайнов, завершение эры драконов и прочую лабуду? И да. Ледяное сердце? Серьезно?

Малкольм вздохнул и лег назад, снова притянув меня к себе.

— Это долгая история.

— Надо же как повезло! — хмыкнула я. — У нас вся ночь впереди!

— Что ж… Хорошо.

Малкольм начал рассказ, а мои брови приподнимались все выше и выше.

Обобщая все сказанное им, выходило следующее.

Ледяные горы, будучи частью нашего королевства, некогда были местом для ссылки опальных дворян. Предполагалось, что это непригодная к жизни земля, и туда отсылали только тех, кто накосячил очень сильно – например попытался устроить заговор.

Одним из таких везунчиков был лорд Астайн, которого сослали в Ледяные горы и благополучно забыли, решив, что никогда больше его не увидят. Но предок Малкольма оказался не так прост и имел просто фундаментальную живучесть. Он не только выжил, но и смог каким-то чудесным образом приручить Ледяного дракона, который признал его своим господином. По счастливой случайности Ледяной дракон был не просто каким-то лузером из-за бугра, а повелителем всех драконов, за исключением пещерных, которые не обладали зачатками разума и не могли подчиняться вообще кому бы то ни было. А посему драконы последовали примеру своего повелителя и покорились лорду Астайну, а тех, кто не покорился, Ледяной просто сожрал. Очень креативный способ решения проблем, я считаю.