Потолок возникает потому, что компромиссные решения приводят к тому, что в практической деятельности не реализуются важные для вас, но не одобряемые в социальном сознании ценности. Социальное сознание практично, прагматично и «живет» категориями выгоды, интересов и материальных благ, а значимые ценности, как правило, нематериальны: честность, красота, этика, искусство, точность и т. д. Когда человек «слишком честный», однажды это становится неудобно ему и окружающим, потому что он говорит правду даже там, где это невыгодно. И большинство выбирает компромисс: «Я буду честным в большинстве случаев, но иногда буду молчать, а иногда скажу только часть правды».

Очень хорошо помню, что когда учился в институте, то очень сильно поругался с бабушкой. Накричал, хлопнул дверью и поехал на занятия. Еду в автобусе. Думаю. Понимаю, что я неправ. Не имею права с ней так разговаривать. Ни по форме, ни по содержанию. Со всей ясностью понял, что должен извиниться. Вернуться, обнять, попросить прощения. Но тут же возникла мысль, что у меня занятия, что можно позвонить, что бабушка меня любит и вообще нет никакой проблемы. А возвращаться так неловко. Как же гордость? Все эти мысли отложил в сторону. Вышел из автобуса и поехал обратно. Пришел. Мы обнялись.

Как сейчас помню это чувство, когда одновременно так сильно стыдно и так легко. Чувство правильного дела. Ощущение чистоты и света внутри. Хотя, казалось бы, ерунда, можно было и не возвращаться. А сейчас понимаю, что нельзя было не возвращаться.

Склонность к компромиссу, нежелание смотреть «видеорегистратор» своей жизни приводят к тому, что человек чувствует давление потолка, теряет азарт, радость труда и может даже начать кататься на «горках дураков», то есть двигаться подобно маятнику на уровнях Mono (S) – (S-O): обыденное – моральное – обыденное – социальное. Нет конструктивной агрессии, и человек начинает искать причины бед вовне (виноваты все вокруг, кроме него), искать легких развлечений («один раз живем», «после меня хоть потоп» и т. д.). А ведь, казалось бы, все так хорошо начиналось!

Вот если бы не было стыда и совести, то как бы хорошо получалось. Человек работает, радуется, развлекается, строит семью, рожает детей – вот оно, счастье. Уже даже драконов научился укрощать. Так ведь нет же! Появляются потолки и камни у дороги. Как трудно жить!

Примерно так размышлял один из самых влиятельных психологов XX века Б. Скиннер63. Он хотел сделать все человечество счастливым и построить социальный рай. Для этого нужно было решить проблему совести и творческих терзаний. Это проблема решается только одним способом – воспитанием «упрощенного» человека. С одной стороны, он должен уметь хорошо трудиться, с другой – уметь и хотеть развлекаться.

В основе программы – система воспитания, которая нацелена на беспощадное уничтожение главного препятствия. Уничтожение «неумирающей способности принципиально надэмпирической ориентации жизни – ориентации на духовно-культурные ценности»64.

Это не сюжет антиутопии в духе «Мы» Замятина или «1984» Оруэлла. Перед вами реальный замысел социального инженера, который мыслил сделать мир счастливым. Для этого достаточно лишь заключить маленькую сделку с совестью.

Интересно, что в автобиографическом романе «Шантарам» Грегори Робертса один из героев формулирует главный принцип жизни вселенной как тенденцию к повышению сложности. Все, что способствует усложнению вселенной, – это «добро», что мешает – «зло». В этом смысле замысел Скиннера упростить человека и «законсервировать» его в «колесе иллюзий» – это абсолютное зло против человечества.

Ценностное сознание

Меня не отпускает идея Робертса, что один из замыслов жизни как таковой – это тенденция к усложнению. Вслед за психологами-гуманистами я верю, что корневая потребность человека, «неумирающая способность» – это стремление к развитию. К сознательному развитию, а следовательно, к неизбежному усложнению.

Идея сложности не в том, чтобы усложнять ради усложнения, а в усложнении как необходимости. В первой части книги мы говорили о любви как о категории, которая складывается из элементов, последовательно формирующихся на предыдущих этапах: способность давать, уважение, знание, забота и ответственность. Интересно, что из разных уровней сознания любовь будет восприниматься по-разному.

Обыденное. Любовь – то, что приносит мне наслаждение.

Моральное. Любовь – это когда тебя понимают, а по факту соглашаются с твоей точкой зрения.

Социальное. Сначала любовь – это то, без чего я не могу жить, а потом любовь – это то, о чем я буду заботиться. Причем Э. Фромм добавлял к этому виду любви условие: «Я буду заботиться о тебе всю жизнь при условии, что ты будешь несчастлив».

А вот сложная, сложенная из пяти элементов любовь, по Фромму, – это активная заинтересованность в жизни и развитии объекта любви. Такая любовь не в состоянии навредить. Она всегда полезна и даже не требует взаимности. Чтобы обрести способность так любить, нужна динамика переходов как минимум по пяти видам сознания, из которых мы пока рассмотрели только три.

И, напротив, «застревание» в любом из этих трех сознаний может превратить самые светлые намерения в самое ужасное исполнение. Неслучайно мудрые люди осторожно говорят: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Важна динамика переходов. Важно осмысление своих ценностей, и тогда появляется ясность, уверенность и наполненность смыслом.

Кто-то сейчас скажет, что вот японцы, наоборот, говорят об упрощении, о минимализме, и будет прав. Действительно, есть современная и модная концепция простоты, эссенциализма. Но ее идея не в том, чтобы решения и жизнь, к ликованию Скиннера, стали проще, а в том, чтобы не было лишнего. Минимальными движениями добиваться максимального результата. Помните, что мудрец не теряет ни людей, ни слов. Сказать легко, а вот сделать так очень непросто.