Пушель, неудачно зацепившись лапой, сам сверзился в облако перца, хватанул его раскрытым ртом и чихнул. Сам напугался своего же чиха, попятился назад и сбил бадью с компотом. Сладкая жижа растеклась под ногами, поварята заскользили, падая и ругаясь.

Глаза у Пушеля слезились, он не глядя прыгнул в сторону, задел громадную бутыль с маслом, та закачалась, все вокруг ахнули. Бутыль, крутанувшись вокруг своей оси, едва устояла на самом краю стола, а Пушель, отскочив, угодил аккурат на противень, где мариновался гусь. Гусь, едва не гогоча, отправился в полет в теплые края, приземлившись к компотно-приправное месиво, кот же, отплевываясь и чихая, забился в самый угол кухни.

Крики и вопли сквозь слезы и смех.

— Это зачем… Это как? Это что такое!? — Ваффель пошел красными пятнами от возмущения. — Немедленно поймать! И утопить к чертям собачьим! В мешок и в пруд — сейчас же!

Он наградил меня таким многообещающим взглядом, что я решила, он это про меня. Пушеля поймали и под его возмущенный ор и ликующие крики толпы запихнули в мешок. Только сейчас сообразила, какая незавидная участь его ждет и бросилась спасать.

Мы с подростком-поваренком как раз тянули орущий и шипящий мешок каждый на себя, когда дверь кухни распахнулась, являя новый персонаж. Сухонькая и сморщенная бабка в невнятных очочках замерла на пороге и окинула всех строгим взглядом. Я даже перестала драться за мешок. Так поразил меня ее наряд. Бабка словно только что сошла со сцены театра.

Яркое платье, разрисованное различными узорами, явно ручной работы, очень много амулетов на дряхлой шее и руках, и в довершение всего — огромная с отложными полями шляпа совершенно безумной расцветки, от которой пестрило в глазах.

Несмотря на всю комичность ее внешности, контингент замолкнул и припух, выражая свое уважение. Не знаю, кто это, но фигура явно значимая, ибо даже Ваффель уважительно кхыкнул и склонил голову в приветствии, а Пушель в мешке прекратил шипеть и вырываться.

— Чего устроили? Ажно в моей хибаре слышно! — строго вопросила бабка, обводя взглядом погром.

Все вокруг зашептались, толкая друг друга плечами, словно боялись вступить с ней в диалог.

— Доброго вам здравия, бабушка. Вот… кота ловили, приблудился, — вежливо отрапортовал Ваффель.

— Экий ты старый пердун, а туда же — бабушка, — передразнила она его. — Я тебе, пенек трухлявый, скорей подружка, а не бабушка. А ну-кась, отпусти! — приказала она поваренку, кивнув на мешок.

На меня она даже не взглянула. Я нерешительно отпустила мешок, а мой оппонент по дележке котов даже его учтиво развязал. Пушель, вместо того чтобы спасаться бегством, застыл в мешке, ошалело глядя на бабку.

— Со мной пойдешь, — сказала она Пушелю, а тот ее как будто понял. — А ты, хрыч сушеный, сам в пруд ныряй! Твои обязанности где? Правильно, на отборе, а сюда нос свой корявый нечего совать!

Я быстро смикитила, почему никто не связывался с бабкой, бывают вот такие — острые на язычок. Ты ей слово — она тебе десять, поэтому благоразумно решила промолчать.

Бабка развернулась и шаркающей походкой отправилась прочь, Пушель словно под гипнозом увязался следом.

— Карга старая, — прошипел сквозь зубы Ваффель.

— Я все слышу! — донеслось из-за двери.

Воцарилась гробовая тишина. В этом безмолвии, как вишенка на торте, что-то глухо крякнуло, и со стола с грохотом сверзилась та самая бутыль с маслом.

Глава 7

Знакомство на реке

Разумеется, Ваффель мне такого не спустил. Всю свою злобу и досаду он самозабвенно выместил на мне, как хозяйке кота, а следовательно, и главной виновнице переполоха. Мне торжественно объявили, что в гостевое крыло отныне путь заказан, вручили швабру и ведро с водой, и все то время, пока остальная челядь старательно выметала из кухни черепки посуды и поломанную мебель, я с упоением размазывала по полу масляную лужу.

Через десять минут находиться в кухне стало небезопасно, поварята, скользя по каменному полу, один за другим валились с ног, а когда одна из девушек сверзилась с горой тарелок, всех наконец-то осенило. У меня отобрали швабру и от греха подальше вежливо вытолкали прочь из кухни. Поскольку Ваффель строго-настрого велел занять меня делом, дабы я — не приведи боги! — не пошла гулять по замку и еще чего не натворила, прислуга поломала голову и решила отправить меня за рыбой к хибаре рыбака. Туда, где далеко и безопасно. Ну что ж, ужин тоже не удался из-за Пушеля, и это наказание я сочла обоснованным. Тем более, что погулять по берегу реки — это вам не масло отмывать, а уж донести корзинку с рыбой я сумею.

Внимательно выслушав объяснения, куда идти и где сворачивать, я с умным видом кивнула, понимая, что ничего не поняла, и направилась в сторону реки.

Крыло замка, отведенное прислуге, утопало в зелени. Я страстно желала посмотреть, что было там, где жили девушки, но даже тут было настолько красиво, что я не уставала восхищаться. Хорошо вытоптанная тропка утопала в цветах, некоторые из которых были выше моей головы. Она петляла между цветущих кустарников и редких ветел, которые говорили о том, что где-то рядом водоем.