Понятен поэтому особый интерес историка к тем страницам «Капитала», где Марксом разработан конкретный исторический материал.

Возьмем крупнейшие примеры этого в I томе «Капитала». Расположим эти примеры так, чтобы они рисовали созданную Марксом историю развития капиталистической общественно-экономической формации: ее возникновение, первоначальное развитие, расцвет и крах – революционную ликвидацию капитализма.

Никто из читавших «Капитал» никогда не забудет XXIV главы I тома, озаглавленной: «Так называемое первоначальное накопление». Здесь Маркс рассмотрел на богатейшем и чрезвычайно ярком материале вопрос о зарождении капиталистической формации. Эта эпоха крови, насилия и грабежа трудящихся усиленно размалевывалась буржуазными историками как идиллическая картина «мирного» накопления буржуазных средств для дальнейшего промышленного развития. Маркс гневно разоблачает эту утреннюю «зарю» капиталистического производства. Заметим, что даже самое название главы гневно-саркастично: «Так называемое первоначальное накопление».

Характерно, что К. Каутский, написавший популярную брошюру «Экономическое учение Карла Маркса», не заметил (или не захотел заметить) этой иронии и скрыл ее тем, что совсем пропустил слова «так называемое» перед словами «первоначальное накопление».

«В незапамятные времена, – иронически излагает Маркс буржуазное „объяснение“ начального накопления капитала, – существовали, с одной стороны, трудолюбивые и, прежде всего, бережливые разумные избранники и, с другой стороны, ленивые оборванцы, прокучивающие все, что у них было, и даже больше того… Так случилось, что первые накопили богатство, а у последних, в конце концов, ничего не осталось для продажи, кроме их собственной шкуры. Со времени этого грехопадения ведет свое происхождение бедность широкой массы, у которой, несмотря на весь ее труд, все еще нечего продать, кроме себя самой, и богатство немногих, которое постоянно растет, хотя они давным-давно перестали работать» [306] .

Так «понимает» дело буржуазия и ее ученые лакеи. Вернее, такие очки они стараются втереть трудящимся, которых они нещадно эксплуатируют. Бедные-де сами «виноваты» в своей бедности, так как были лодырями и все промотали, а богатые «самим себе» обязаны своим богатством, так как были «бережливы» и «накопляли».

Маркс разоблачает эту «идиллию». «В действительности методы первоначального накопления – все, что угодно, но только не идиллия» [307] . Он показывает, что «первоначальное накопление» было не чем иным, как ограблением трудящихся, от которых предприниматели путем кровавого насилия отняли их средства производства и превратили их в «свободных, как птицы, пролетариев», которым нечего было продать, кроме собственных рук.

В начале той же главы Маркс дает важнейшие исторические обобщения, которые использует каждый историк-марксист, исследующий тему о первоначальном накоплении. В нескольких сжатых строках Маркс вскрывает суть этого процесса и указывает историку, как и с какой стороны надо подходить к этой теме: «…Так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства. Он представляется „первоначальным“, так как образует предысторию капитала и соответствующего ему способа производства. Экономическая структура капиталистического общества выросла из экономической структуры феодального общества. Разложение последнего освободило элементы первого» [308] .

Это отделение производителя от средств производства было достигнуто путем прямого грабежа трудящихся. Маркс недаром говорит, что история этого грабежа «вписана в летописи человечества пламенеющим языком меча и огня».

На огромном историческом материале Маркс развертывает дальше картины этого грабежа в разных странах, привлекая исторические первоисточники, документы. Перед нами проходит Англия XIV – XVIII вв., хозяйство мелкого английского крестьянина, в которое вторгается прежний феодальный владелец, становящийся предпринимателем. Расцвет фландрской шерстяной промышленности повел к огромному повышению цен на шерсть. Лорд не желает больше ограничиваться феодальными поборами с пашущего и сеющего крестьянина – ему нужны овцы, ему нужна шерсть, которая так выгодно продается расцветающей шерстяной мануфактуре. «Превращение пашни в пастбище для овец стало лозунгом феодалов» [309] . Крестьянские земли насильно отбираются и превращаются в господские пастбища, разрушаются крестьянские жилища, «огораживаются» общинные земли. Сами крестьяне, лишившиеся пашни и крова, превращаются в «свободных, как птицы, пролетариев», которых кровавое законодательство английских королей гонит на фабрики или в тюрьмы работных домов.

Тот же процесс анализируется Марксом на судьбе феодальных дружин и феодальных церковных владений. Кровавое законодательство против экспроприированных насильственно вгоняет их в рамки капиталистической эксплуатации, стремится задавить их протест, их революционное брожение, снизить заработную плату, доставить его величеству капиталу послушных рабов-пролетариев, покорно отдающих ему полный продукт своего труда за возможность нищенского прокорма и звериное логово.

Особый отдел главы Маркс посвящает вопросу о происхождении капиталистических фермеров и другой, не менее важной для историка теме – созданию внутреннего рынка для промышленного капитала. Этот внутренний рынок – результат того же процесса отрыва производителей от средств производства, создания класса пролетариев, которых голод, нищета, экономическая необходимость гонят на фабрику под видом «свободно» нанимающихся рабочих. Маркс иронически подчеркивает истинный смысл этой свободы в горьком и саркастическом названии «свободных, как птицы, пролетариев».

Особый отдел главы посвящен возникновению и развитию класса эксплуататоров – буржуазии («Генезис промышленного капиталиста»). Тут развернуты картины бесстыдного кровавого колониального грабежа и дан анализ роли колониальной политики крепнущей буржуазии в процессе «превращения феодального способа производства в капиталистический» [310] . Тут привлечены факты из истории Испании, Португалии, Голландии, Франции, Англии, Америки: «Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих – такова была утренняя заря капиталистической эры производства» [311] .