— Плохо, — сказал Эник. Последнее время он чувствовал себя уверенней, не боялся вставлять слова и говорить с незнакомыми людьми — в общем, вёл себя почти так, как любой нормальный ребёнок.

— Поэтому я его не люблю, — согласился Рай. — Наша столица гораздо лучше. Правда, есть и у неё странности…

Рай с Эником стали обсуждать столицу Эльтана. Рай рассказывал, Эник восхищался, а потом сказал, что он там станет служить главным начальником. Рай сообщил, что это значит Единый командир гвардии, и Эник сказал, что именно так. Грапиша слушала эту милую беседу и ждала, когда же Мастер наконец заведёт разговор по делу. Может быть, он не хочет говорить при ребёнке… но ведь ничего особенно секретного в этом нет. То есть, конечно, есть, но Эник не шпион, а обычный мальчик. А может, Мастер Рай просто не придумал ещё, как бы поделикатней её расспросить.

Но наконец настало время.

— Грапиша… вы позволите вопрос?

Девушка сдержала улыбку. Так всегда бывает, когда точно знаешь, что будет, и это вдруг происходит.

— Пожалуйста.

— Как давно у вас дар?

— С рождения, — ответила она честно. Грапиша не привыкла лгать. Даже когда это, по мнению некоторых людей, было нужно. Просто девушка мало чего боялась в этой жизни.

— Хм, — сказал Рай и задумался. Дар проявлялся у людей не раньше, чем в три года. Это уже считалось ранним. Его собственный дар обнаружился, когда мальчишке было четыре, причём очень резко. Это всегда бывает неожиданностью. — Вы знаете, что история не помнит таких случаев?

— Помнит, — возразила Грапиша. — Как насчёт тех людей, что живут на Пляжах? Вы ведь знаете, что среди них встречаются просто удивительные Маги.

— До Пляжей добираются так редко, что о них и сказать-то нечего, — заметил Рай. — Вы были там?

— Да… один раз, — она опять не стала лгать. — Просто я жила там, когда мне не было ещё года. А потом что-то случилось, и… — она замолчала.

— Я не прошу вас это рассказывать, — сказал Рай. — Это ваше личное дело.

— Вам интересно?

— Безумно, — признался он. На самом деле история про Пляжи казалась ему слишком невероятной. Но… чем не шутит Щель? Ведь кто-то возвращался оттуда, с гор. Правда, о том, что на Пляжах кто-то живёт, Рай никогда не слышал, да и о том, что они вообще есть, рассказывали не очевидцы, а те, кто слышал от тех, кто слышал… и так далее. Может быть, и были за горами какие-то пригодные для жизни песчаные местности, но наверняка никто сказать не мог. Крайний Хребет был слишком высоким и не имел перевалов, чтобы его можно было легко одолеть.

— Мне говорила тётя, — продолжила Грапиша. Она переживала не настолько сильно, как думал Рай. Девушка не помнила родителей совсем, она просто старалась поведать ту же историю, что когда-то рассказала ей тётя. — Моя мама вышла замуж за человека, который жил на Пляжах. Во всяком случае, он приехал откуда-то из-за гор, и туда же увёз жену. Он говорил, что там живут целые семейства, и там посёлки, как здесь. Все считали, что мама больше никогда не вернётся… но она вернулась. Правда, при плохих обстоятельствах.

Эник, прижавшись к девушке спиной, встревоженно слушал рассказ.

— Мама сказала, что у них разразилась какая-то болезнь. И все стали умирать. Наверное, когда она пришла в Данки, на Пляжах почти никого не осталось… мама перебралась через горы в одиночку, неся меня на руках. Все гадали, как ей это удалось, но никто так и не понял. А потом, через несколько дней, мама умерла, а я осталась с тётей и шестерыми её детьми.

— И как она справилась с вами, если у вас уже был дар? — поинтересовался Рай.

— Мама успела ей всё рассказать, и про то, что от меня можно ожидать. Но это не помогло. В селе считали, что я не просто имею дар — они думали, у меня дар тёмный, потому что я заражена той болезнью. И сторонились. А когда я подросла, я старалась уходить подальше и надолго, чтобы не мозолить им глаза. Но не решалась уехать. Меня как будто тянуло на север… я сначала очень хотела помогать тёте, но то, что я делала при помощи магии, считалось испорченным, и… нет, тётя улыбалась мне, была очень доброй, но… люди в селе старались не прикасаться ко мне и называли тёмной колдуньей. Потом стали сторониться тёти. И тогда я ушла.

— Но почему именно в… в Орзию?

— Не в Орзию. Я ушла в лес, и стала жить там как заправский отшельник. Это было давно, мне едва исполнилось семь лет.

— И вы жили в одиночестве… шесть лет? — Рай был поражён. Девушка же сохраняла почти будничный тон.

— Да. Пару раз я пыталась перейти горы, но каждый раз возвращалась. Наверное, боялась отойти дальше и заблудиться. И умереть от голода и жажды.

— Но в Орзию-то вы не побоялись поехать, — заметил Рай.

— Мастер Райанстер, я еду не в Орзию, — Грапиша посмотрела на мужчину своими глазами цвета утреннего озера. — Я еду в Ратарское Царство. Если хотите знать больше — я еду туда для того, чтобы отыскать Слугу царя Гароша.