— Хватит. Говорить с собой хорошо, но лучше одним голосом…

— Слушай. Ты же слышишь меня? Я не шизофрения. Я открою тебе часть своих воспоминаний. Воспоминаний, что никогда не были твоими.

— Заткнись! Чертова какофония… Раньше отголоски, но теперь…

— Успокойся.

— Это непросто, когда сидишь в ментовском катафалке.

— Стой! Как раз незапертым. Он забыл её закрыть.

— Глупая шизофрения. Зачем убегать от закона, если через час… ну, день-неделю меня и так выпустят?

— Ты не понимаешь! Просто подожди…

Десять минут проползло. Только носитель возрадовался тишине внутри черепа, как…

«Леди полной грудью вдыхает прохладу ночи… врывается с призраками полупрозрачных тюлей… парчовой подушке. Глаза… закрытыми веками… потолок. Ладонь — бледнее лунной дорожки. Тщась высказать нечто иррациональное…»

— Что это?

— Не понимаешь, откуда это? Не помнишь? Нет? Потому что это не твои воспоминания.

— Ну знаешь, я пересмотрел много всякого шлака…

Вспыхнул образ альбиноса с красноватыми глазами и манерно поморщенной губой.

«Два дня назад причалил ничем не примечательный контейнеровоз. На борту — дорожные регистраторы, вай-фай для метро, автобусов и электричек, системы безопасности и прочее гуано, которое так долго обещал муниципалитет»…

…«Каково было их удивление, когда члены экипажа не оказались дегенератами! Среди пропавших — сын Человека Мэра».

— Теперь понимаешь, что тебя не оправдают ни через неделю, ни через месяц? За ниточки дёргают слишком серьёзные люди. Может, мой совет не так плох, и ты выйдешь уже из открытой машины?

— Пахнет грязными манипуляциями. Что-то ты недоговариваешь.

— Потому что нет времени!

— Я не уверен, что всё это не плод моего воспалённого воображения.

— Заладил с этой шизофренией… Хочешь испытать правосудие Прухина? Что-то мне подсказывает, оно будет… иррациональным. Послушай. Если ты действительно безумец, никакой тюрьмы тебе не светит. Отделаешься Гоголевкой.

— Потрясающая перспектива.

— Ты не проблемный. Будешь хорошо себя вести в Гоголевке — улучшат условия. Это лучше любых условий в тюрьме. Задумайся.

На это Евгений истерически рассмеялся.

— Может, ты действительно не от мозга сего… — Носитель всхлипнул, подавляя неестественный смешок. — Так идиотски уговаривать… Давай так. Позвоню я твоему Азилеву. Если он реально существует и знает тебя, то ладно, продолжим разговор. Но если ответивший пошлёт меня лесом… лучше пообезьянничаю пару суток. Идёт?

— Мало ему чужих воспоминаний…

— Слишком напоминают кинцо с японскими спецэффектами, — почти извинялся Евгений.

Двери сзади оказались незаблокированными, потому носитель смог без проблем выбраться на улицу и сесть на пассажирское, к телефону.

«Как хорошо, что руки у меня не за спиной… Удивительно даже»

— Потому что ты не рецидивист и не оказывал сопротивления.

Грубое вмешательство в мысли носителя болезненно кольнуло в голову. Евгений увидел в зеркале краем глаза собственную гримасу и ужаснулся.

— Диктуй давай свой номер…

Искатель продиктовал, ожидая, что Азилев высветится как один из запомненных контактов. Но нет. Евгений поднёс телефон обеими руками к уху, сообразил, что ладони закрывают микрофон и неловко вдел устройство между левым плечом и наклонённой головой. Шея отозвалась трескучей канонадой позвонков, отчего Искателю стало не по себе.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — сообщил безразличный женский голос, и его продублировал по-английски более выразительный мужской.

Чертыхнувшись, носитель уронил телефон себе на колени.

— Послушай…

— Нет, я рад, что ты догадался подсунуть настоящий номер, — странно-спокойным голосом оборвал его Евгений. — Но нет. Хотя, о чем я вообще? Набрал номер от балды, а он оказался существующим. Вероятность высокая… долбаный псих. А в дурдоме даже проверять не стали, узнав, что не прохожу в армейку по позвоночнику…

Когда в окно слева постучали, Евгений словил пинок в сердце. За водительской дверью как свидетель на свадьбе стоял начальник.