Комиссия на этот раз работала долго. По многим вопросам решения никак не удавалось согласовать. Несколько раз миновали сроки, отведенные ей, а окончательного документа не рождалось. Наконец вместо большой комиссии организовали небольшую редакционную группу из 7 человек, представлявших основные ведомства (ЦК КПСС, Министерство высшего образования, Министерство сельского хозяйства, Комитет по координации научных исследований, АН СССР, ВАСХНИЛ и АМН СССР). На основании уже имевшихся протоколов и различных проектов вызрел текст окончательного проекта. Он и был принят ЦК КПСС и Советом Министров СССР и опубликован в центральной печати 25 января 1963 года. В принятом постановлении, хотя оно и было компромиссным, достижения мичуринской биологии и необходимость ее развития были особо выделены и подчеркнуты: «Советские бнологн мичуринского направления достигли больших успехов и занимают ведущее место в мире в области генетики, селекции и семеноводства, в особенности в вопросах управления наследственностью и ее изменчивостью, внесли существенный вклад в теорию и практику сельскохозяйственного производства. На этой основе советские ученые разработали и применяют в практике сельского хозяйства ряд новых селекционно-семеноводческих, агротехнических приемов — направленное изменение наследственно яровых сортов в озимые и озимые в яровые, внутрисортовые скрещивания растений самоопылителей, свободное переопыление сортов, вегетативную и отдаленную гибридизацию…

Имеются успехи в создании новых высокопродуктивных пород и породных групп крупного рогатого скота, свиней и овец. На экспериментальной базе Института геиетики Академии наук СССР «Горки Ленинские» создано племенное стадо коров, обладающих жирностью молока в 5–5,2 процента, используя которое можно значительно повысить жирность молока стад колхозов и совхозов… (Правда. 1963. 25 янв.).

В Постановлении отмечались успехи и значение других, антилысенковских направлений биологии. «Все возрастающее значение приобретают такие разделы науки, как биохимия, биофизика, генетика, микробиология, вирусология и иммунология, изучающие детальное строение и функции живой материи на всех уровнях ее развития…

Путем использования генетических методик получены и внедрены в производство высокоактивные продуценты антибиотиков…»

Всем было известно, что речь идет в данном случае о классической генетике, и такого рода формулировки дифференцировали генетику и мичуринскую биологию, создавая для классической генетики определенный легальный простор.

Серия серьезных задач выдвинута для генетики и в длинном списке основных проблем биологии, медицины, сельскохозяйственной науки, которыми, по мнению ЦК КПСС и Совета Министров СССР, должны были в первую 294 очередь заниматься советские ученые. Определенные возможности получала генетика наряду с мичуринской биологией и в сфере образования.

В Постановлении ни разу не были применены понятия «морганизм», «менделизм» и не были названы чьи-либо имена, и это было весьма важно. Однако сельскохозяйственный отдел редакции «Правды» поместил рядом с Постановлением в качестве его иллюстрации портреты двух лысенковцев (Ф. Г. Кириченко и П. Ф. Гаркавого) среди высокой пшеницы на полях Одесского селекционного генетического института имени Т. Д. Лысенко (это нмя было присвоено Институту в 1948 году). Стоял январь, метели и морозы, и колосящиеся поля никак не подходили для газетной фотографии, да и объяснительного текста к ней никакого не было — был лишь символ того, кто есть образец, пример для подражания, эталон связи науки с практикой, с жизнью.

Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР по вопросам биологии было, как мы видели, компромиссным. В нем дана весьма поощрительная оценка успеха мичуринской биологии и обеспечены для нее широкие возможности, отсутствует прямая критика в адрес классических направлений, и разделы биологии, по существу противоположные лысеакоизму (молекулярная биология, биохимия, биофизика и др.), также получали широкую опору и возможность для развития. Под генетикой в постановлении явно и в положительном смысле понималась классическая генетика, лысенкоизм же обозначался как некий самостоятельный участок биологии в форме «мичуринской биологии». Эта дифференцировка ограничивала, естественно, сферу лысенкоизма и содержала в себе возможность прогресса антилысенковских направлений биологии.

Но компромисс с классическими направлениями биологии не мог удовлетворить таких людей, как Т. Д. Лысенко, М. А. Ольшанский, И. И. Презент и других. Об одних и тех же явлениях природы не может быть двух равноценных истин. Темнота несовместима со светом. Развитие настоящей генетики, проникновение ее в сферу образования, предоставление научной молодежи права выбора между концепциями, выбора, основанного на сравнении, на оценке перспектив, не могло быть приемлемо для лысенковцев. Призыв к временному миру не мог быть ими воспринят, ибо война с мировой наукой являлась для них средством существования. Поэтому они увидели лишь ту часть правительственного решения, которая одобряла их направление, говорила об их успехах, и использовали это одобрение для расширения своего монополизма, для усиления критики классической биологии.

Почти одновременно с публикацией Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР по вопросам биологии в газетах «Правда» и «Известия» (1963. 28 янв.) была напечатана на двух полосах большая статья Т. Д. Лысенко «Теоретические основы направленного изменения наследственности сельскохозяйственных растений». Т. Д. Лысенко и раньше часто печатался в «Правде» или в «Известиях», однако на этот раз форма одновременного появления статьи в двух центральных газетах не была простой публикацией. Такая форма означает, как известно, что статья Т. Д. Лысенко поступила в обе редакции из ЦК КПСС с директивным указанием об одновременной аутентичной публикации без рецензирования и без всяких редакционных изменений. Она вызывала весьма тягостные ощущения — в ней он снова повторял свои давно и многократно раскритикованные положения о порождении видов: ржи — пшеницей, овсюга — овсом, об ошибках Дарвина, Моргана, Вейсмана, свою старую концепцию наследственности и развития и т. д. К ним он добавил некий «закон превращения неживого в живое» и «закон жизни вида». Т. Д. Лысенко вновь отрицал существование «наследственного вещества» и роль ДНК в наследственности. Для 1963 года, года широкого интереса к проблемам генетического кода, синтеза белков, директивная статья Т. Д. Лысенко была вопиющим анахронизмом, она стремилась возвратить даже мичуринскую биологию на рубежи 1937 и 1948 годов.

Сторонники Т. Д. Лысенко попытались закрепить эти директивы организационными мерами. 5–7 марта для обсуждения решений но биологии созвали сессию ВАСХНИЛ, на которой с докладом о задачах академии выступил ее президент М. А. Ольшанский [54] . Докладчику явно хотелось сделать сессию чем-то похожей по значению на сессию ВАСХНИЛ 1948 года и показать в докладе торжество мичуринской биологии над реакционными идеями морганизма-менделизма.

Биология, по словам М А. Ольшанского, развивалась до появления мичуринского направления лишь в XIX веке. «В начале XX века на пути ее дальнейшего развития встал менделизм-морганизм». Далее Президент ВАСХНИЛ описал историю разоблачения морганизма и торжества идей Мичурина и Лысенко, обеспечивших потребности социалистической рекомендации сельского хозяйства. Ольшанский прямо говорил, что материалистические концепции мичуринской биологии создал Т. Д. Лысенко. По мнению М. А. Ольшанского, теория «ген-молекула ДНК» лишь усугубила дефекты морганизма, а обещания генетиков овладеть биохимическими механизмами изменчивости ничего не стоят, так как мичуринская биология уже давно научилась управлять изменчивостью и постоянно создает новые формы растений и животных, нужных нашей практике. Много внимания уделялось в докладе практическим достижениям и особенно способу повышения жирномолочности и удобрения земли, а также полемике с западными и советскими генетиками.