— Защитить князя!

Сэт узнал в приказе крепкую руку воеводы.

— Вовремя ты, воевода, — усмехнулся слабеющий князь, когда подле него, плечом к плечу, оказался старый боевой товарищ.

Вместе с ним в тронном зале оказалась пятёрка крепких мужей, и песня клинков и смерти снова запела. Так громко, что сотряслись стены змеиного гнезда.

***

— Кайра!

— Кайра!

— Кайра!

Они кричали. Звали её. Искали по всему подземелью. Обходили его вдоль и поперёк, пытаясь отыскать след лисьей княжны. Многие часы бесполезных поисков, которые не приносили ничего. В змеиной обители не осталось змей. Только холодные стены и лопнувшие скорлупки змеиных яиц. Они нашли трёх жён Полоза, которых князь не пожелал забрать из своих покоев, и каждую из них убили с большим уважением и милосердием, чем их подданные убивали росомах и медведей.

— Здесь оставаться нельзя, — воевода говорил с сожалением, но, тронув плечо Сэта по-отечески, надеялся, что князь не будет глух к его словам. — Ты сам видел, как гады ползут из расщелин. Солнце уже садится. Мы здесь слепы как кроты. Задержимся и все погибнем.

Сэт молчал. Он продолжал идти дальше по тоннелю, подсвечивая дорогу факелом.

— Сынок… — воевода позволил себе вольности, но даже на них Сэт не обернулся. — Мы можем разбить лагерь в степи, за пределами этого проклятого места. Там мы увидим, если на нас нападут. Выстоим, а утром вернёмся и продолжим поиски.

Сэт не слушал.

— Может, её вообще здесь нет. Увели ещё до того, как мы пришли, — он продолжал попытки вразумить князя, но все они были тщетными. Сэт превратился в безумца, ищущего в темноте. — Может, она вообще… — воевода не хотел этого говорить, зная, что ранит князя, но всё же набрался смелости и сказал, — мертва.

Сэт остановился, будто это слово значило для него слишком много.

Они устали после продолжительных и бесполезных поисков. Они не спали и не отдыхали после боя, кинувшись сразу звать её и искать, но каждый новый тоннель заводил их в тупик или открывался новой ветвью тоннелей, уходивших ещё глубже и глубже под землю. Некоторые воины не выдерживали находиться в темноте так долго, и уходили, поддавшись панике. Сэт тоже всё чаще останавливался и находил опору в стене, чтобы не свалиться без сил. Раны, полученные в бою, истощали его. Наспех наложенные повязки быстро пропитывались свежей кровью и вызывали тревогу у воеводы.

Сэт снова продолжил путь, будто не слышал слов воеводы. Прикоснулся к камню в поисках силы, мысленно помолился Зверю.

— Камень влажный, — невпопад сказал князь, и повернулся вместе с факелом, высвечивая путь во тьму.

— Ах, ты ж лихо! — ругнулся воевода, топнув ногой, будто пытался что-то раздавить.

Сэт оглянулся и заметил, как серая мышь быстро бежит, спасаясь от сапога, в темноту, откуда пришла.

— Сынок, — устало вздохнул воевода, — давай повернём обратно. В темноте уже мерещится всякое.

Воевода промолчал, что принял прыткую мышь за недобитого змея. Мышь спаслась от сапога и юркнула в проход до того, как воевода потянулся за мечом. Будь на её месте змея, он бы уже баюкал ногу, высасывая из неё опасный яд, и молился Зверю, чтобы смерть не пришла по его душу.

Сэт нахмурился, пошёл по тоннелю, куда убежала мышь. Если здесь есть зверь, живой, не змея, значит, где-то поблизости у неё гнездо. Источник пищи и воды или выход наружу, который они не заметили.

Этот тоннель отличался от других. Воздух в нём был сырым. Вскоре росомахи нашли источник такой влажности — подземный источник бил и шумел прохладной и удивительно чистой водой. Они проходили всё дальше. Камень был влажным и холодным. Дышалось легче, и пыль не стояла столбом.

Сэт принюхался, когда потерял из виду мышь, и внутри у него будто разом всё перевернулось.

— Кайра, — князь на одном дыхании произнёс её имя и бросился к деревянной двери в конце тоннеля.

— Князь! Постой!

Но он не остановился на предостережение воеводы, опасавшегося, что в темнице, где столько томилась пленница, они найдут лишь бездыханное и изуродованное тело. Сэт хотел убедиться, что не сошёл с ума в темноте, от боли, ран и усталости. Что она действительно здесь. Что все эти поиски не были напрасными, и они успели.

Дверь в темницу неохотно поддалась, когда на неё налегли трое мужей. Выломав замок, крякнув от натуги, они костерили змеев на чём белый свет стоит, что вообще смогли смастерить нечто подобное, а потом заметили на резьбе дерева знакомый всем медвежий знак. Значит, такая качественная работа — дело рук медвежьего мастера. Тут и злость на мастера ушла, а осталось лишь восхищение и похвала.

Сэт, который так рвался в темницу, замер на пороге, смотря на девушку. Она была здесь. Лежала на холодном камне. Рядом с ней перевёрнутая плошка с остатками каши и давно зачерствевшим ломтем хлеба. Белая сорочка, в которой она плясала, принимая гостей в Стронгхолде, истрепалась, посерела и местами почернела. Следы старой крови потемнели, но даже сейчас Сэт чувствовал, как внутри него распыляется злоба. Он должен найти Полоза и лично убить его.

Князь убрал рыжую всклоченную прядку волос с бледного лица Кайры, но она не открыла глаза. Не откликнулась на его прикосновение, даже когда он тихо позвал её по имени и тронул губами холодный висок.

***

Пробуждение походило на сон. Кошмарный сон. Всё тело ныло и болело. Жглось огнём на спине, будто каждый раз на её кожу высыпали раскалённые угли, и лишь иногда это пламя тушила прохлада с ароматом знакомых трав, чьё название она никак не могла вспомнить. Она чувствовала прикосновение к затылку. Аккуратное и лёгкое, а потом кто-то заботливо приставлял к её губам кружку и говорил пить. И она делала глотки. Маленькие. Осторожные. Жажда душила её, но каждый глоток давался тяжело, а любое движение вновь и вновь отнимало едва появившиеся силы.