Супружеская спальня была наполнена сладковато-терпким запахом трав, дерева и костра. Посреди огромного ложа, застланного звериными шкурами, сидела его жена, глядя перед собой в одну точку — так же, как и во время обряда. Дурман ещё не отошёл, и на том спасибо… Сбросив с плеч тяжелую меховую накидку, Сэт стащил через голову верхнюю одежду и лязгнул пряжкой ремня, собираясь снять штаны.

Он услышал тихое мычание за спиной — девчонка приходила в себя.

Желтоватый свет затопил комнату. Пламя от камина плясало причудливыми бликами на стенах и мебели, то приобретая в сознании Кайры форму зверей, то вновь что-то бестелесное, как дымная завеса. Узор то исчезал, то появлялся. Закрывая и открывая глаза, она постепенно приходила в себя; мир приобретал очертания, а к ней возвращалось осознание. Кайра обнаружила себя в незнакомой комнате чужого дома, обставленного в грубой манере — не чета её комнате в лисьем княжестве. Уютном логове, пропитанном солнцем и запахом осенней листвы. Следом пришло осознание, что она лежит на постели в окружении тёплых мехов. Дыхание глубокое, редкое; слышит, как оно вырывается сквозь чуть приоткрытые губы. Жарко… и воздуха не хватает.

Запах цветов витает в воздухе — проходит время, прежде чем она осознает, что он исходит от её кожи, а вместе с ним в памяти начинают всплывать образы ускользнувшего прошлого. Последнее, что она помнила, как была в бане, а потом её заставили выпить это проклятый отвар.

«Отвар…»

Обухом по голове ударяет осознание; Кайра резко садится в постели, осматривает себя, ощупывает, опасаясь, что догадка оправдается. Тонкая белая сорочка скрывает тело, но нигде ни намёка. А впрочем... Откуда ей знать, как должно быть? Напуганная одной только мыслью, она вздрагивает от звона — не понимает его природы, пока не оборачивается и не видит перед собой мужчину. Взгляд лишь на долю секунды опускается к его рукам. Увиденного достаточно, чтобы вновь ощериться и забиться в дальний угол. Увеличить между ними расстояние, чувствуя странную слабость в ногах и внутреннюю дрожь. Всё этот отвар! Как она могла позволить с собой такое сотворить?!

Скалится, а между тем ищет взглядом что-то, что сгодится для защиты, и в то же время боится отвести взгляда от того, чьё кольцо теперь жмёт ей палец.

— Не смей.

Сэт тяжело вздохнул, опустив руки. Такая красивая — и такая бестолковая… Рассыпанные по плечам тяжёлые кудри, пухлые губы, строптивый взгляд и стройная фигурка под лёгкой рубахой — всё это рождало низменное желание овладеть, физически обладать этим… Лиса забилась к изголовью кровати и скалилась на него из дальнего угла.

— Иди сюда, — присев на край кровати, поманил её к себе Сэт. Он впервые показался ей обнажённым по пояс, и кожа его в оранжевом полумраке каминного освещения была испещрена белёсыми шрамами. Князь Росомах был зверем, вышел живым из многих схваток, что ему стоит сладить с лисой? Но нет. Сидит и пытается прикормить, погладить. — Не бойся меня, — в голосе появились совершенно новые нотки. Так урчит росомаха — низко, хрипловато, но вкрадчиво. — Я тебя не обижу. Иди, — продолжая манить рукой, смотрел ей в глаза князь.

Гордость Кайры столько раз облилась кровью, что хватит омыть земли княжества несколько раз и напоить иссохшие деревья в лесу. Даже из страха за младшего брата, она не находила в себе сил совладать с эмоциями и поступиться собственными принципами. Кайра не замечала очевидных истин, ласка в голосе воина тонула в её страхе, прикрытом гневом.

Лиса не замечала, что, вжимаясь в изголовье, неотрывно смотрит в глаза росомахи не только из желания показать, что ей не страшно, что она сильнее. Не тронь — укусит. Не приближайся — её рана ещё слишком свежа, а жажда смерти велика. Боль гложет и пока что именно он — причина её рухнувшего мира.

Усмехнувшись, Сэт отвлёкся от неё.

— Ты думаешь так просидеть всю ночь, скалясь на меня из-за угла? — поинтересовался он, сбрасывая с ног сапоги. — Я теперь твой муж, — он бросил на девчонку короткий взгляд, расстёгивая наконец ремень. Она была едва ли не вдвое младше него — кровь с молоком, вчерашняя девочка, которая едва успела променять тряпичных кукол на все ошибки юности.

Выпалить очередную гадость у Кайры не вышло. Словно не замечая её, князь продолжал стоять на своём. На её глазах сильнее открывается мужское тело и то, что ранее не бралось во внимание, сбило с толку. Он мог заметить её взгляд, скользнувший по мужскому телу, словно именно сейчас, забывая о распрях, она впервые увидела его перед собой, опуская надменность. Всего пару секунд перед тем, как она, фыркнув, отвернёт лицо и закроет глаза, не желая смотреть на убийцу.

Лиса знает, что ей некуда бежать, что ей не хватит сил воспротивиться его воле, но не хочет подчиняться. Этот обряд для неё ничего не значит — она его не желала. И всё же… Даже сейчас, не смотря на него, она чувствует, как в груди клокочет гнев, а его, будто пытаясь всеми силами перекрыть, устилает странное тепло. За гневом Кайра не замечала многое, но теперь явственно слышала собственное отрывистое дыхание; слышала, как беспокойно бьётся в груди сердце, а тело будто само не желает подчиняться внутреннему озлобленному зверю.

Сбросив штаны, князь Росомах предстал перед ней обнажённым, и, не обращая внимания на то, что голого мужика она, вероятно, видит первый раз в жизни, приблизился к ней и протянул руку — погладить по щеке.

— Кайра…

Достаточно вновь услышать голос мужчины, чтобы одарить его всё тем же непокорным взглядом. Она отпрянула от его руки, грубо оттолкнув её от себя, не позволяя коснуться.

— Не бойся меня, — вновь вкрадчиво попросил Сэт, приближая ладонь к её лицу и внутренне ожидая удара.