Шрифт:
Берзин развернул! листок, прочел:
«Британская миссия в Москве…
Всем британским властям в России.
Предъявитель сего капитан Крыш Кранкол, латышский стрелок, состоит на ответственной службе британской миссии в России. Прошу дать ему материальную поддержку и свободный проезд и оказывать ему всемерное содействие.
Роберт Локкарт».— Хорошо! — сказал Берзин, пряча конверт и удостоверение в карман. — Я подыщу подходящего человека.
Вернулись в гостиную. Берзин начал прощаться. Выслушивал напутствия дипломатов. Улыбался. Шутил. И вдруг…
Вдруг распахнулась дверь. Прихрамывая, в комнату ворвался Коломатиано. Он остановился, диким взглядом окинул присутствующих и торжествующе воскликнул:
— Господа! Тридцать минут назад!.. На заводе Михельсона!.. Эсерка Каплан!.. Стреляла в Ленина!
Как реагировали на эту весть присутствующие, Берзин не слышал и не видел. Первая мысль была: немедленно бежать в дивизион! Скомандовать: в ружье! Потом он почувствовал, будто тяжелая каменная плита обрушилась на его плечи. Ленин! Стреляли в Ленина! Вот эти! Они посмели!..
И вдруг явственно услышал голос Рейли: «…лучше всего было бы убрать Ленина до заседания». Убрать Ленина!
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Эдуард Петрович подскочил к Коломатиано, схватил его за плечо:
— Вы! Вы! Это ваша работа! Подлецы! Убить Ленина! Вы посмели!..
Перепуганный Коломатиано с трудом освободил плечо.
— Не понимаю вас, полковник! Объяснитесь!
Берзин снова схватил грека. С перекошенным в ярости лицом, он был страшен.
— Объяснить? Ты хочешь, чтобы я тебе что-то объяснил? — он выхватил из кармана наган. — Сейчас! Объясню!
К ним подбежали. Разняли. Кто-то протянул Берзину стакан воды. И вдруг Эдуард Петрович почувствовал, что совершил ошибку… Страшную ошибку! Увидел: дипломаты смотрят на него недоверчиво, пытливо. «Надо что-то придумать! — лихорадочно пронеслось в голове. — Не сдержался! В такой момент!..»
— Как прикажете вас понимать, полковник? — донесся до него сухой голос Локкарта. — Мы удивлены!
— Простите, господа! — Берзин постепенно приходил в себя. — Но согласитесь: убийство Ленина ломает все наши планы.
— К несчастью, Фанн Каплан оказалась плохим стрелком, — сказал сквозь зубы Коломатиано. — Ленин не убит, а только ранен. Однако мне непонятна ваша экспансивность, полковник… Этот взрыв ярости…
— Прошу простить меня, господа! — Берзин снова был спокоен. — Я погорячился. Поймите меня: выстрел в Ленина заставляет нас пересмотреть операцию в театре. Я ничуть не сомневаюсь: чекисты поднимут всех на ноги. Охрана правительства будет усилена… Меня выводит из себя безответственность некоторых наших так называемых союзников. — Теперь он говорил уверенно. — В то время, как мы во всех деталях продумываем план захвата власти, организуем боевые отряды — в это время безрассудные террористы без согласования с нами, не предупредив нас, совершают акцию, которая, я в этом уверен, будет иметь весьма серьезные последствия.
— Что вы предлагаете? — спросил Локкарт.
— Ничего я не могу предложить! — сухо ответил Берзин. — Надо оценить обстановку.
— А я предлагаю немедленно вывести латышских стрелков и дать бой большевикам, — выкрикнул Де Витт Пуль.
— Это будет не бой, а бойня! — парировал Берзин. — Мы только положим наши отборные части и ничего не достигнем.
— Господа! Не будем спорить с полковником, — Локкарт подчеркнуто вежливо поклонился Берзину. — Он безусловно прав. И я понимаю его нервозность. Надо хорошо оценить обстановку. Не сомневаюсь — большевики усилят Московский гарнизон. И сделают это немедленно! Давайте разойдемся и спокойно обдумаем создавшуюся ситуацию.
Не чувствуя под собой ног, Берзин вырвался на улицу. У первого же прохожего спросил:
— Что с Лениным?
— Ранен. Тяжело ранен. Положение опасное.
С гулко бьющимся сердцем он бросился на Лубянку. К Петерсу.
3
А в это время в Петрограде…
Из одной явочной квартиры в другую метался Рейли. Где-то отстал Аркашка. Где-то схватили Грамматикова. Где-то поджидала Сиднея Рейли и его судьба…
Как затравленный зверь метался он по петроградским улицам. Куда бежал, куда стремился, он и сам не знал. Чувствовал — несмотря на надежные документы, его могли арестовать в любую минуту.
Любой патруль…
Любой красноармеец…
Любой рабочий…
Даже вон та женщина с плачущим ребенком на руках…
Или тот парень, что оперся на парапет Аничкова моста…
Все они вместе…
И каждый в отдельности…
Могли его арестовать!
Его — Сиднея Джорджа Рейли — лучшего разведчика Великобритании!
Будь проклята страна, каждый гражданин которой был его врагом!
Под вечер он узнал о покушении на Ленина.
И понял — в Москве сорвалось!
Как сорвалось здесь, в Петрограде!