Синтия скривилась, с трудом удерживая агрессию на поводке.

— Приветствую вас, леди, - Розали вежливо склонила голову на краткое мгновение, - этот читальный салон такой красивый. Мне здесь очень понравилось.

— Благодарю вас, леди Мейнар, - сдержанно отозвалась Киана.

— Но у принцессы здесь только новые книги? А как же драгоценные классические фолианты? Это недосмотр.

Габор замерла, а сама леди Аглесс вскинула бровь. Какая резкая и внезапная критика. Конечно, леди Мейнар всегда была чересчур прямолинейной. Кажется, именно это в ней и понравилось Альберту.

— Здесь есть классические книги, - нейтрально ответила принцесса, - но их, обычно, получают по запросу. Вы можете обратиться к сотрудникам.

В читальном салоне было сокращено количество старинных романов только по той причине, что в библиотеках знатных отпрысков и без того содержались полные собрания томов. Но Розали – чужестранка, ей пока неведомы подобные тонкости.

— О, вот как, - на секунду леди Мейнар поджала губы, а потом как ни в чём не бывало продолжила, - чай и десерты очень вкусные.

— Благодарю, - более лениво проговорила Киана.

Разговор, очевидно, не клеился и упорство Розали сейчас казалось особенно утомительным.

— Скажите, а вы не хотите заняться благотворительностью? Я имею в виду, что этот салон… В него, конечно же, вложено много денег. Но было бы куда благородней потратить средства на помощь бедным и немощным.

Головная боль принцессы усилилась. Леди Мейнар говорила довольно громко, привлекая к себе внимание остальных. Этакая чистая праведная красота.

В обществе очень многое зависит от того, кто и что говорит. Одни и те же слова, услышанные от посредственности, или от неземного очарования… Будут восприниматься по-разному.

— Я подумаю над вашим предложением, - просто ответила Киана, собираясь уйти.

Ей нельзя и дальше общаться с леди Мейнар. Само присутствие миловидной чужестранки плохо влияло на сознание принцессы, безжалостно вспарывая душевные раны.

— Благотворительность? Как лицемерно, - неожиданно фыркнула Синтия.

Она сказала это достаточно громко для того, чтобы Розали услышала.

— Простите? – удивилась Мейнар.

— Прощаю, - усмехнулась Габор, - ненавижу тех, кто выставляют свою добродетельность напоказ, по сути являясь лишь паразитом.

«Паразит»

Дочь маркиза конечно же имела в виду то, что Розали находилась под крылом у Анны, по факту пользуясь чужими деньгами. Довольно грубо, но напрямую никто бы не смог обвинить Синтию в словесном нападении на Гридбернов. Уж очень завуалированно звучало обвинение.

Почувствовав, как накаляется атмосфера, Киана встала:

— К большому сожалению, у меня есть неотложные дела. Я оставлю вас, леди.

Она уходила от скандала, который произойдёт прямо сейчас. Голова девы Аглесс продолжала болеть, но принцесса стремилась укрыться на втором этаже салона, дабы немного перевести дух. Там были некоторые уединенные помещения, предназначенные для успокоения.

«В висках стучит набат… Будто вот-вот лопнет жилка, выпуская наружу что-то гнилое и злобное»

Но испытания сегодняшнего дня и не думали закончиться столь легко.

На лестнице у Кианы снова закружилась голова. В тот момент она искренне пожалела, что приказала Клэр остаться внизу. Неприятная дурнота плотнее навалилась на сознание, и тогда…

— Ваше Высочество? Вы в порядке?

Человек, который столь услужливо оказался рядом… Был насмешкой судьбы.

Артен Дуглас.

Киана открыла глаза и посмотрела на него, чувствуя только леденящий кровь ужас, прокрадывающийся в сердце. Привкус железа на губах, многочисленные раны, заплывшие глаза, стянутые слезами…

«— Видишь, что ты наделала? Плохо себя вела… Придётся наказать тебя…»

Реальность сливается с прошлым. Реальность становится кошмаром.

— Вы побледнели. – улыбка на его невыразительном лице смотрелась гнусно и омерзительно.

Принцесса лучше всех знала печальную истину: бастард Артен был садистом, который получал истинное удовольствие от мучений других людей. Когда он видел чью-то боль – жадно подавался вперёд, будто силясь впитать весь страх.