Шрифт:
— Альберт…
Он щупает мой лоб, оглаживает волосы. И, убедившись, что мне лучше, успокаивается.
— Неужели ты так ее любишь? — устало спрашивает он. — Даже если она предала тебя?
Я молчу, но чувствую, как что-то теплое бежит по щеке.
— Хорошо, решай сам. — Отец отворачивается, делая вид, что не замечает моих слез. — Иленоре здесь. Мне пришлось забрать ее от родителей.
Что? Как она туда попала? Она же не собиралась…
— Проведи у нее ночь, — продолжает отец. — Переспи с ней. Надеюсь, разберешься, невинна она или нет.
— До свадьбы?! — Я не верю собственным ушам.
— Если хочешь наказать ее, дождись свадьбы, — спокойно произносит он. — И объяви о том, что она изменила принцу королевской крови. Я же сказал, выбор за тобой.
— Чуть позже, — бормочу я. — Сейчас не в состоянии…
— Сейчас, — перебивает меня отец. — Я настаиваю. У тебя есть ночь, чтобы принять решение.
— Хорошо, пойду к не й вечером.
— Лучше бы сейчас. Но не настаиваю.
Он как будто хочет сказать: «Пожалеешь, если не поторопишься». И я решаю довериться интуиции.
В спальне Иль темно, шторы задернуты. Меня никто не остановил, никто не поинтересовался, что я забыл в покоях принцессы.
Иль лежит на кровати, чуть ли ни с головой накрывшись одеялом.
Спит?
— Иленоре… — окликаю я ее негромко.
Никакой реакции.
— Потом выспишься.
Я раздвигаю шторы и сдергиваю одеяло.
Иль лежит в одежде. И, кажется, пахнет чем-то неприятным, как будто давно не мылась. Закрыла голову подушкой.
— Чего прячешься? — сержусь я. — Стыдно стало?
Тяну подушку, буквально вырываю ее из рук Иль. Она отворачивается, закрывает лицо волосами. Но я успеваю заметить то, что она пытается скрыть.
И цепенею, потому что на лице у Иль синяк, а на губе — запекшаяся корочка крови.
Глава 20
Иленоре
Я потеряла счет времени. Заодно — и чувство реальности.
Помню, как кто-то незнакомый пытался о чем-то спросить, тряс за плечо. Помню, как меня куда-то понесли. Помню, как дали напиться, как притупилась боль в истерзанном теле. А после меня оставили в покое, уложив на кровать.
Во сне ко мне пришел Радгар…
Стою на крыше и, щурясь от солнца, наблюдаю за парящим в небе драконом. Раду прекрасен в любом обличие. Я люблю его не за внешность, а за свет, что дарит мне тепло и уют. Люблю вопреки тому, что он — дракон.
Раду спускается на крышу, складывает крылья и вытягивает шею, тянется ко мне. Глажу его по чешуе, по теплым надбровным пластинам, и дракон жмурится от удовольствия.
«Иленоре…» — звучит в голове его голос.
Сегодня Раду особенно красив. Его чешуя отливает всеми оттенками золота.
— …выспишься, — слышу я.
И понимаю, что это не сон.
— Чего прячешься? Стыдно стало? — раздраженно говорит Радгар, срывая с меня одеяло.
Первый порыв — спрятаться. Что я и делаю, ныряя головой под подушку.
Но… где я? Почему здесь Раду? Мне становится плохо оттого, что он увидит меня такую — неопрятную, раздавленную.
И вдруг замечаю, что это не Радгар. Рядом с кроватью стоит принц Альберт. Беспомощно осматриваюсь и понимаю — я в спальне, что мне отвели во дворце.
Вот, значит, как… Отец предпочел отдать меня драконам.
— Иль… — изумленно выдыхает принц. — Иль, что с тобой?
Я молча отвожу взгляд. Неприятно, что он обращается ко мне, как Раду, но гораздо хуже то, что мне придется объясняться с его высочеством прямо сейчас.
— Кто посмел? Кто, Иль?!
Альберт протягивает руку, желая коснуться моей щеки, но я не позволяю ему это сделать.
— Вы уже знаете, ваше высочество?
Слова даются мне с трудом. Обнаруживаю, что во рту пересохло, язык плохо слушается, а голос сел.
— Если бы знал, не спрашивал! — кипятится Альберт. — Кто посмел поднять на тебя руку?!
Сейчас он так похож на Раду, что у меня на глазах выступают слезы.
— Скажу, если пообещаете, что ему ничего не будет, ваше высочество.
— Почему так официально, Иль? И как это, ничего не будет?! Да я пепла от него не оставлю! Лед и пламень! Иль, не плачь, умоляю. Прости, я не могу помочь сам. Сейчас позову кого-нибудь…
— Не надо, — прошу я поспешно. — Не зовите, пожалуйста. Не зови…