— Ладно, не хочешь говорить, узнаю сам. Отец расскажет. Что ты забыла у родителей? Ты же не хотела туда ехать! Почему не позволяешь помочь? Почему ты такая упрямая, Иль!

Он прав, мне не удастся это скрыть. И почему я до сих пор пытаюсь защитить отца? Он так жестоко со мной обошелся…

— Я хочу разорвать помолвку, — произношу я едва слышно.

— Об этом я уже слышал, — мрачнеет Альберт. — Почему, Иль?

— Я люблю другого.

— Кого?

— Не скажу, — выдыхаю я. — Не хочу, чтобы он пострадал.

— Это он тебя…

— Нет! — восклицаю я, перебивая. — Конечно, нет. Это отец рассердился, что я не хочу выходить замуж… за тебя…

— Значит, отец… — бормочет Альберт, крепко стискивая кулаки.

— Никогда не хотела, — зачем-то продолжаю я. — Из-за цвета волос мне не оставили выбора.

— Я тебя понимаю, — говорит он и кривит губы. — Меня тоже… поставили перед фактом.

— Я хотела уладить это… мирно. Но, боюсь, уже не получится…

— Не получится, — соглашается он. — А тот, другой… Ты хочешь выйти за него?

— Навряд ли… То есть, я хотела, но он от меня отказался.

— Отказался? — хмурится Альберт.

— Наверное, его заставили. Нам не удалось… поговорить…

Не знаю, зачем рассказываю все это принцу. Хочется убедиться, что Раду ничего не грозит. Хочется поделиться своей болью… хоть с кем-то…

— Что его заставили сделать? — не унимается Альберт. — Кто заставил?

— Он обвинил меня в измене и выгнал, — поясняю я. — Это на него не похоже. Я думаю, ему приказали… оставить меня. Может… ваш отец?

— Что-то я ничего не понимаю, — фыркает Альберт. — Ты хочешь разорвать помолвку, потому что любишь другого. Так?

— Да, — киваю я.

— Но он… прогнал тебя?

— Да…

— Тогда почему ты отказываешься от брака со мной?!

— Потому что я не люблю вас, ваше высочество, — отвечаю я, глядя на принца. — И никогда не смогу полюбить. Разве это справедливо? Вам же тоже не оставили выбора! Хотите жениться на мне ради ребенка? А чем он виноват? Он не будет счастлив, если мама и папа не любят друг друга!

Не знаю, что такого странного я сказала, но у Альберта буквально глаза лезут на лоб. Наверное, у него в голове не укладывается, что человечка может отвергнуть дракона. И не какого-нибудь там, а сына короля.

Мне все равно, как он поступит. Даже если меня заставят выйти за него замуж, я не сдалась без борьбы. Я сделала все, что смогла.

— На тебя страшно смотреть, — наконец говорит Альберт. — Я позову слуг, тебе помогут принять ванну, переоденут и подлечат. Потом… пообедаем вместе.

Если закрыть глаза, то можно ощутить присутствие Раду. Похоже, я окончательно спятила, если вижу его в Альберте. Может, меня оставят в покое, когда поймут, что я сошла с ума?

Ловлю себя на том, что с тоской смотрю вслед принцу. Как будто он ушел, унося с собой свет и тепло моего Раду.

«Не твоего, — сердито обрываю я себя. — Он не твой. Забудь о нем».

Комната наполняется служанками, и я послушно отдаю себя в их руки. Меня мажут какими-то снадобьями, дают питье с травами, отмывают в ванне, используют примочки, одевают, причесывают. Телесная боль уходит, душевная — только усиливается.

Альберт меня не отпустит. Его отец не позволит мне ускользнуть. Да и идти мне некуда. К родителям ни за что не вернусь. Раду я не нужна.

— Иленоре! Иль! Иль!

Сложно не узнать голос Джуми. Она чуть ли ни с визгом радости бросается мне на шею.

— А я знала! Я говорила! Я предупреждала! — тарахтит она. — А ты не послушалась!

Обнимая подругу, позади нее я вижу Йона. Сердце пропускает удар. Если он во дворце, то… и Раду тоже? Его вычислили?!

Йон улыбается мне, и тревога отступает. Не стал бы он веселиться, если бы Раду был в опасности.

— Ты в порядке, Иль? — Джуми заглядывает мне в лицо. — Ох, вижу, что нет… Ничего, все позади. Все уже позади.

— Это она сообщила, что ты не вернулась, — говорит Йон. — Настояла, чтобы за тобой отправились. Как оказалось, не зря. Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое, Иленоре.

— Обращайся к ней, как положено, — сердится Джуми. — Она не позволяла иного!

— Джуми, что ты? — удивляюсь я. — Мы же друзья. Разве я когда-нибудь требовала соблюдать этикет? Да и я пока никто. Надеюсь, такой и останусь.