— Ну так что? — меж тем, ворвался в её размышления Илмарт. — Снимаем обвинения в лицемерии — или отлавливаем Тогнара и пытаем?

— Ну хорошо, — уступила Олив. — Не лицемер! — а затем добавила с мстительным наслаждением в голосе: — Просто охочая до женских прелестей скотина!

Илмарт аж поперхнулся подготовленной было весёлой фразой, но решил, что на сегодня ему хватит лавров защитника угнетённых, и дальше Тогнар пусть уж сам разбирается, скотина он или нет.

— Спасибо, Май, — успокоившаяся Олив ожила настолько, что чмокнула его в щёку перед тем, как выкрутиться из его рук и встать.

Он рассмеялся.

— Что за несправедливость! — пожаловался сквозь смех. — Я старался-старался — и вот моя пустячная награда! А Тогнару, понимаешь ли…

— Май! — взревела Олив, чуть не потеряв от возмущения покрывало и с трудом успевая его перехватить здоровой рукой.

— Я тебе до Второго Пришествия припоминать буду! — торжественно и весело пообещал Илмарт.

— Да поняла уж! — отмахнулась она, подбирая платье и глядя на него выразительно.

Подняв руки ладонями вверх, он встал и вышел. Вскоре она позвала его обратно. Приводя себя в порядок, она расчёсывала волосы перед зеркалом. Он, сложив руки на груди, некоторое время с удовольствием наблюдал за ней. Его так и подмывало снова начать шутить на тему её неземной красоты и обворожительных шрамов, но он решил не портить ни себе, ни ей удовольствие, и пользоваться этим приёмом лишь изредка, чтобы он не успевал надоесть.

Наконец, расчесавшись, она нахмурилась и, повернувшись к нему, сказала:

— Я домой хочу, Май. Как думаешь, он меня отпустит?

— Тогнар? — с большим недоумением переспросил Илмарт.

Она кивнула.

Он подумал, что на рабовладельца Райтэн похож не больше, чем на насильника.

— Олливи. — Он постучал себя пальцем по лбу, намекая, что с мозгами у неё сегодня и впрямь что-то не так. — Как он может тебя не отпустить?

Олив заморгала, покраснела, начала оправдываться:

— Ну, закатит ещё скандал, или начнёт ко мне под окна являться!

Илмарт наклонил голову набок. Поразглядывал её. Затем пообещал:

— Я с ним поговорю. Обойдётся без скандалов и окон.

Почему-то в этот момент она почувствовала некоторый укол разочарования — словно и скандалы, и простаивания под окнами были для неё чем-то желанным. Тряхнув головой, она отогнала эти эмоции и попросила:

— Да, ты поговори, пожалуйста. Я… — она замялась, но призналась ему прямо: — Я не готова пока с ним… видеться.

— Конечно, Олливи, — спокойно кивнул он.

Спустившись вниз, он обнаружил, как Дерек отпаивает Райтэна то ли чаем, то ли коньяком. На него устремили два обеспокоенных взгляда.

— Всё нормально! — поднял руки Илмарт, успокаивая. — Понизили тебя со звания мерзкого лицемера до просто скотины.

Райтэн беспомощно заморгал. Он не понимал, чем заслужил такие обвинения, и ему было чрезвычайно больно это слышать.

— А почему он был лицемером? — заинтересовался Дерек.

— Потому что, — занимая своё место за столом, охотно объяснил Илмарт, — заявил, что такую женщину, как она, никакие шрамы не испортят.

Райтэн открыл было рот, чтобы высказать свои возмущения, но Дерек его опередил:

— А! — понятливо протянул он, затем вдруг подорвался и вскочил: — Слушай, да что ж это она так…

— Да не беги ты! — со смехом остановил его Илмарт. — Уже вроде убедил.

Понятливо кивнув, Дерек сел на место.

Через некоторое время Райтэн тихо и потерянно спросил:

— А почему я скотина?

Ему и в голову не могла прийти та интерпретация, которую выдумала Олив. Для него произошло нечто совершенно особенное, переход на новый уровень отношений — сокровенных и глубоко дорогих ему отношений — и он не понимал, почему женщина, ставшая для него особой, теперь так яростно отвергает его.

Илмарт пожал плечами и потянулся за то ли чаем, то ли коньяком:

— Откуда я знаю? Твоя женщина, ты и выясняй.

Он, в отличие от Олив, как раз не испытывал никаких тревог и сомнений. Давно наблюдая за ними обоими, он уже несколько недель как пришёл к выводу, что между ними зародились глубокие чувства, и был весьма рад за подругу, поскольку, с его точки зрения, Тогнар уж точно сумеет дать ей всю ту любовь и заботу, в которой она так нуждалась.

Лицо Райтэна приобрело решительное выражение: он явно собрался бежать и выяснять всё прямо сейчас, так как этот вопрос был слишком важен для него, поэтому Илмарт добавил:

— Только попозже, ладно? — и на вопросительный взгляд пояснил: — Ей нужно пока всё это обдумать. Не лезь, пожалуйста.

Райтэн упрямо нахмурился. Ему требовалось сейчас же вскочить и помчаться всё выяснять.

Илмарт и Дерек переглянулись.

— В самом деле, Тэн, — вступил в разговор второй. — Ей нужно время. Ты знаешь, женщины такие вещи воспринимают острее…

Райтэн посмотрел на него настолько пронзительно, что Дерек подавился фразой.

— Слушай, Тогнар, — пришёл ему на выручку Илмарт, — никто тут не сомневается в твоей способности глубоко и искренне чувствовать, и всякое там, — помахал он руками в воздухе. Затем вздохнул и добавил: — Но ей, наверно, и впрямь раньше одни скотины попадались. Дай ей возможность самой дойти до мысли, что ты не они.