Они прошли сквозь торговые улицы и вышли где-то очень далеко за центральным кругом города. Здесь фонарей было меньше, как и людей. Юноша свернул в улочку, затем в другую и наконец остановился возле обычного дома. Громко постучал, и ему тут же открыли, приглашая войти.

Он скрылся во мраке дворика, дверь же ждала, пока в неё войдёт и гостья. Сона преодолела порог входных ворот, своей высотой будто преграждающий ей путь и говорящий, что сюда лучше не соваться, но не стала к нему прислушиваться. Дверь за спиной закрылась.

Сону завели в скромно убранный главный зал простого домика, принадлежащего ремесленнику, где её уже ожидали:

– Позвольте вас поприветствовать, госпожа Бай.

Сону сковал ступор. Приграничный акцент принадлежал крепкому мужчине с бородой: всё же монахи имели особый статус. Одежда на нем была простая, тёмная. На вид ему было лет сорок. Его узкие, близко посаженные глаза и широкий нос вкупе с высоким ростом являлись отличительными приметами, свидетельствующими о том, что он не с юга. О нём ли предупреждала Аи? Он знает. Точно знает, что она сделала! И сейчас её ожидает что-то страшное!

– Почему вы ищите Ху Цзы? – без промедлений начал допрос мужчина, смотрящий на Сону в упор.

– Это дело первостепенной важности, – Сона собирала спокойствие по крупицам.

– Так почему?

– Его покойная мать просила меня об этом.

– Вы её знали?

– К чему дознание? Вам известно что-нибудь о мальчике? – вновь теряла терпение Сона.

– Так вы её знали? – давил дознаватель.

– Достаточно, чтобы поступить неразумно, соглашаясь помочь её сыну, о спасении которого она так слёзно молила. А теперь я неизвестно где, неизвестно насколько! Я прошу, умоляю вас, прекратите испытывать моё сердце и разум! Что знаете – скажите, если же заманили сюда с иной целью, то не медлите и раскройте её!

– Я его знаю, – с прежним спокойствием ответил мужчина.

– Где он?

– Я вас отведу к нему, непременно, но не сейчас.

– Почему?

– Он далеко, однако мы отправимся вскоре. На этом закончим. Теперь уходите и впредь не ищите со мной встреч, как и воздержитесь от нового незваного посещения моей кельи. Когда настанет время, ваш сегодняшний провожатый придёт за вами.

– Скажите мне, вы из Восточных ветров? – Сона поняла, что раскрыта, поэтому терять ей было уже нечего: вряд ли свидетельнице позволят жить с такой информацией. Теперь она старалась выжать из ситуации максимум пользы и, опираясь на неё, нащупать спасительную соломинку.

Собеседник поднял широкую бровь и посмотрел на девушку внимательнее:

– Госпожа, вы говорите, что я с востока. Тогда ответьте, зачем востоку нужно за вами надзирать?

– На это я тоже жду от вас ответ! – Сона обернула острие словесного меча против нападающего.

Взгляд её стал жёстким. Она – загнанный зверь, который более не в состоянии убегать, а потому будет драться! Если это необходимо для жизни, то она согласна получать укусы охотничьего пса, терпеть нестерпимое, но разрывать в ответ! Ей надоело.

– Я устала от вашего недоверия! Довольно!

– Это вы, госпожа, словно сяотоу[184], пробрались в мою комнату и открыли вам не предназначенное, – не терял позиции опытный манипулятор.

– Я взяла лишь книгу.

– И мы оба знаем, что цель была иной. Вы же сочли возможным, что я из Страны ветров.

Сона поняла, что прокололась. Повисло несколько мгновений замешательства. Если молчание продлится ещё хотя бы пару секунд, она будет повержена, а на кону жизнь!

Девушка демонстративно подняла подбородок и расправила длинные рукава своей накидки, чтобы выиграть ещё немного песчинок времени:

– Было бы упущением не допустить это, слыша ваше произношение. – Слабый аргумент, но начало было задано, сейчас она ждала ответ, дающий ей возможность за что-то зацепиться.

– Безусловно, акцент выдаёт во мне человека, живущего в горной деревне, что близ границы с Ветрами.

Шею и плечи давило напряжение. Сона сжала губы, взглянула на победителя, словно хищная птица, затем выдохнула и с облегчением произнесла:

– Вы сами выдали себя, господин.

– Позвольте узнать, когда же?

– Только что. Ранее я могла лишь предполагать, но, судя по сказанному вами, уверена, что вы – щицзо[185] востока.

– Что же я сказал? – поднимая уголки рта, прищурился шпион.

– Что ваш акцент призван создавать впечатление, будто вы из деревни.

– Нет. Я сказал, что он это значит, и только.

– Важно ли это, если человек уже во что-то уверовал? Вы же по-прежнему мне не доверяете. И к тому же, зачем ученику Чи следить за чужеземкой?