Оппонент молчал, вынуждая Сону продолжить:

– Вначале я полагала, что причиной тому рынок невольников, но поняла, раз за мной наблюдали и ранее, то кому-то стало известно обо мне то, что его заинтересовало, – Сона намеренно не раскрывала своё прошлое в лагере, чтобы не рассказать о себе больше, чем он может знать, ведь она всё так же не знала, кто он. – Какой интерес может быть крестьянину, живущему в гуншэ, кроме как молиться и слушать наставления?! Зачем вдруг нужна стала чужестранка, прибывшая в город недавно? И к чему о ней выспрашивать и задерживать её в городе?

Манипулятор продолжал молчать.

– Господин, если мы оба сохраним молчание, то когда узнаем правду?

– Что же госпожа хочет знать?

– Все вопросы, тревожащие меня, я уже вам открыла.

– И госпожа полагает моей обязанностью дать на них ответ?

– Хотите правду – вот вам правда! Да, мне нужно было узнать, почему за мной следит господин и для чего не даёт покинуть город таким бесчестным способом! Зная, что для меня поиски Ху Цзы значат многое!

Неясно, испытывал ли мужчина вину. Однако можно было сказать одно – он мастерски владел всеми своими эмоциями, что опять же доказывало его опыт и особую важность выполняемой им миссии. Кажется, воздействовать на него через эмоции и чувства не получится. Тогда Сона продолжила:

– Я была в чаньши в надежде отыскать хоть что-то, приближающее меня к разгадке. Да, я видела тайник, однако, найдя лишь книги, я отчаялась. Но также поняла, раз вы участник тайны, то не станете доносить обо мне страже, опасаясь собственного разоблачения. «Желаешь что-то украсть – кради у вора». Поэтому решила украсть одну. Я понимаю свой стыд! И отдаю его на ваш суд! – Сона решала сыграть на гордости, почитаемой в эту эпоху.

– Только книги? – несмотря на всю эпичность выдуманной истории, в голосе слушателя чувствовалась скука. Эта версия для него звучала неубедительно – правда ему была известна, и скрывать её было фатальной ошибкой.

– Не только.

– Что же ещё заинтересовало госпожу? – спросил он на другом языке, схожим с прочитанным в записке. Сона поняла: её проверяют. Но поскольку он знает всё либо от болтуна Сяо Ла, либо потому что сам подстроил ловушку, отпираться бессмысленно. Сона пошла ва-банк:

– Я бы просила повторить на южном диалекте. Конечно, что-то я поняла, но этот язык я знаю лишь немного, – девушка посчитала, что всё же божественный дар всемогущего толмача разумнее скрыть. – Вам должно быть ведомо и о послании, что я прочла, и о карте, которую видела. У меня было много дней на то, чтобы раскрыть вас страже, однако я этого не сделала!

– Отчего же, госпожа?

– Я верю в то, что вы поможете мне встретить Ху Цзы.

– Позвольте выразить сомнение в том, что это единственная ваша причина и цель.

– Не смейте сомневаться в моём намерении! – сорвалась от отчаяния Сона. Он может не верить ей в любом другом, но не в этом!

– Госпожа, вы желаете моего доверия, однако узнать правду от вас я смог лишь сейчас.

– Потому что я вас боюсь! Напуганный зверь обороняется!

– Так почему же вы меня боитесь? Разве я причинил вам вред?

Сона будто прозрела. И правда, за это время они могли сделать с ней всё, что им вздумается, и об этом никто бы не прознал. Вопреки этому, она цела.

– Вы обманули преданного мне и вам человека, оберегающего вас от дурного.

Теперь вину испытала сама обвинявшая, но вовремя опомнилась:

– Я хотела его обнаружить.

– Что ж, то, что вам удалось его вывести на свет – ваша заслуга.

– К чему вам приграничное произношение? Перестаньте!

– Оно мне родное.

– Вы обманываете и ждёте искренности от меня?!

Мужчина предпочёл просто улыбнуться:

– Итак, что же вы намерены сделать, обретя Ху Цзы?

– Выполню обещание и, надеюсь, вернусь домой.

– В таком случае, возвращайтесь в дом добродушной Аи и ждите. Не совершайте более ошибок, во второй раз легко не будет.

– Легко?

– Как смогли бы вы пройти в чаньши, если бы кто-то иной не желал видеть ваши намерения? Пока я вам верю, вы будете не просто живы, а также продолжать находиться под вверенной мне охраной.

Сона была шокирована тем, что всё это время она, оказывается, была охраняема, да ещё и врагами приютившей её страны! Под защитой тех извергов!

– Ваши покровители весьма могущественны, госпожа Бай. Не теряйте их доверие, – предупредил близкий незнакомец.

Соне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя после услышанного. Её одолевали противоречивые чувства. Она и боялась, и чувствовала облегчение; ненавидела и была благодарна за то, что теперь не одна, за то, что её защищали. Девушка напоминала себе, что это неправильно, неправда, шпиону врагов попросту надо склонить её на свою сторону, чтобы она не выдала его страже. Но зачем её держать в городе? Что, если он сказал правду и отведёт девушку к Ху Цзы? В армии она видела юнцов. Что, если это кто-то из них? Хотя будут ли знатные отправлять на войну своего сына обычным пехотинцем? Скорее всего, это сын какого-нибудь офицера. Возможно, его отец погиб, и поэтому он, по мнению его матери, остался один. Да пусть они хоть сквозь землю провалятся! Помогать им она не станет! Сона скорее завербуется в армию юга!