Лично я сомневаюсь, что он погрузился бы на самое дно. Крысы весят совсем немного. Почти наверняка он бы застрял в клубке лоз и дрейфовал на небольшой глубине, пока его труп не разложился. Но поскольку никто из присутствующих не разбирался в плотности спор в зависимости от глубины и в относительной жидкостной вязкости, все приняли слова Форта на веру.

— Все нормально, — сказала Прядка. — Ты не обязан это делать, если не хочешь. Я не собираюсь тебя принуждать. Но… это хорошее решение. А ты, Ак, хорошо умеешь пробираться в разные места.

— Но как я доберусь до окна?

— По зеленым лозам, которые я заставлю расти вверх.

— Не годится. Башня покрыта слоем серебра. Разве я тебе не говорил?

Не говорил. И это серьезная проблема. Поникнув, Прядка откинулась на спинку стула. Что-то в выражении ее лица больно кольнуло Ака. Он не выносил ее мрачное настроение.

«Как смог над островом», — подумал он.

И в итоге не сдержался:

— Я могу провести тебя через дверь. Есть… путь, о котором известно нам, крысам. Если тебе удастся доставить меня к башне, я ее открою. Но Прядка, разве все это имеет значение? Сначала придется пересечь Полуночное море. А этого делать точно не стоит. Мы едва выжили в Багряном!

К несчастью, он был прав. Прядка глянула на друзей в надежде, что и эту проблему они быстро решили, как две предыдущие. Никто не ответил. Трое офицеров, может, и не были отмечены следами досады ни в прямом смысле, ни в переносном, но, как и Прядка, явно находились в точно таком же тупике.

Однако любопытно, что одну из особенностей сотрудничества часто понимают неверно. Две головы далеко не всегда лучше, чем одна (что бы там ни говорил доктор Улаам). Все зависит от конкретных голов.

Тем не менее, когда делает усилия один, это прибавляет мотивации другим. И стоит вкусить хоть немного успеха, пусть даже опосредованно, как это вполне может сыграть роль ментального слабительного.

Скажу так: небольшой успех — это метафорический пинок по ментальному торговому автомату, способный выбить застрявшие идеи.

Глаза Прядки широко распахнулись.

Прядка выложила на стол ровно две полуночных споры. Остальные дружно отпрянули, хотя для этого в капитанской каюте было не так уж много места. Подготовка к эксперименту заняла у Прядки немного времени, и Ак успел сбежать, не желая находиться в одной комнате с активными полуночными спорами.

Прядка положила на стол серебряный нож, после чего набрала полную пипетку воды.

— Полуночные споры ведут себя не так, как другие. Другие вступают с водой в моментальную, почти химическую реакцию. Но эти споры кажутся почти живыми. Будто им что-то нужно.

— И что же… что же им нужно, кэп? — спросила Энн.

— Вода.

Прядка наклонилась так, чтобы ее глаза оказались на уровне стола.

— Это что-то вроде… сделки. Я даю им воду, а они некоторое время слушаются моих приказов.

Она занесла пипетку, отчего Салай неожиданно для самой себя испуганно охнула.

— Это должно быть безопасно. Но если нет, будьте готовы рассечь мою связь со спорами этим ножом.

«Как именно рассечь?» — спросил Форт, наклоняясь вперед.

Он оказался единственным, кто не испытывал всепоглощающего ужаса при виде спор. Кое-что в этом разговоре (если вы были внимательны, то догадаетесь, что именно) его заинтересовало, и естественный страх отступил.

— Черные нити, — ответила Прядка, глянув на его дощечку. — Их нужно перерезать ножом. Но я надеюсь, на сей раз это не понадобится.

Единственная капля упала из пипетки на споры. Как и в прошлый раз, полуночные споры начали пузыриться и сливаться друг с другом, превратившись в некое подобие вздувшегося гнойника. Или (уж простите) в нарывающий нарыв.

Как и раньше, Прядка моментально почувствовала связь с полуночной сущностью. Будто что-то притягивало к себе ее разум. Она могла начать мысленное общение, предложить воду и связать себя узами. Но пока медлила.

— Я что-то чувствую, — сказала Энн. — Меня словно дергают за мозг!

— Она ищет хозяина, — объяснила Прядка. — Или… покупателя. Чудища, которые бороздят Полуночное море, это и есть творения Чародейки, с которыми она связана узами. Интересно, как ей удается подпитывать столько…

Сгусток потянулся к Форту и принял форму большой металлической кружки, самой тяжелой и крупной в коллекции Прядки. Затем полуночная кружка отрастила ноги и шагнула ближе. Форт невольно связал себя с ней узами, что стало ясно по тому, как он резко поднес руку к губам: во рту неизбежно пересохло. Между Фортом и эфиром возникла небольшая черная нить.