Вторая арабская осада Константинополя (717–718 гг.) была, во многом, сорвана благодаря дезертирству египетских и северо-африканских христиан, служивших на флоте халифата. Феофан Исповедник оставляет подробное описание бегства христианских моряков халифа с кораблей — в осажденный Константинополь, к императору Льву III Исавру. «Египтяне на двух этих флотах ночью сделали совет и, спустивши с больших кораблей лодки, устремились к городу и благословляли царя; так что, начиная от Иерии до самого города, море представляло вид сплошного дерева. Царь, узнав чрез них же о двух скрывшихся в заливе флотах, приготовил огнебросательные сифоны, поставил их на быстрые двухпалубные корабли и послал против двух флотов» [331] .

Примечательно, что участие христиан в постройке кораблей и боевых действиях арабского флота хоть и значительно сократилось в последующие века, но все же не сошло на нет окончательно. Так, в 993–996 гг. фатимидский халиф Аль-Азиз поручил постройку флота христианскому сановнику — визирю Исе ибн Нестурасу. Верфи для строительства флота были сооружены в среднем течении Нила, в Каире, откуда Иса ибн Нестурас должен был провести готовый флот в Дельту, а затем, выйдя в Средиземное море, к Триполи. Однако в тот день, когда корабли должны были быть спущены на воду (9 мая 996 г.) на сооруженном флоте вспыхнул пожар, уничтоживший 16 кораблей. Это вызвало ярость у мусульманского населения Каира, которая обвинила в поджоге христиан. Согласно Яхье Антиохийскому, «И заподозрила чернь в поджоге его купцов румов-мелькитов, приходящих в Каир с товарами. И накинулись на них чернь и магрибинцы и убили из них сто шестьдесят человек». За этим последовали разорения нескольких богатых христианских домов и церквей Каира (в частности — мелькитской церкви Св. Архангела Михаила и церкви несториан). Однако и это антихристианское восстание было подавлено Исой ибн Нестурасом — христианским (!) визирем фатимидского халифа [332] .

Помимо строительства кораблей и служения на флоте, ближневосточные христиане принимали участие и в сухопутных походах и рейдах арабских правителей, направленных против Византии. Несторианский автор VII в. Иоанн бар Пенкайе упоминает о христианах Леванта, которые стекались под знамена арабов для совершения набегов на византийскую Малую Азию, средиземноморские острова и прочие «дальние земли». «Часть из них принадлежала к числу еретиков, другая же часть — к нашим» [333] . Под «нашими» Иоанн естественно подразумевает несториан; под «еретиками», соответственно, в несторианской хронике могут фигурировать как миафизиты, так и мелькиты. Наиболее значимым прецедентом доказанного мелькитского участия в арабских наступательных кампаниях против Ромейской державы стал поход халифа Аль-Мутасима против византийских Анкиры и Амория. Во время этого похода халифа сопровождал Патриарх Иов Антиохийский, который, при осаде Анкиры «вступал в разговоры на греческом языке с румами и говорил им: вам лучше покориться государю нашему и платить ему поголовную подать, чем быть убитыми и уведенными в плен. Румы же с верха стен поносили его и бросали в него каменьями» [334] . То же самое повторилось и при осаде Амория: «Иов, Патриарх Антиохийский, ежедневно доходил один к крепости, держал румам речь по-гречески, стращал их и уговаривал их уплатить поголовную дань, дабы аль-Мутасим ушел от них. Они же поносили его и бросали в него каменьями» [335] . Поскольку христианское население так и не последовало призывам мелькитского Патриарха и сохранило верность василевсу, осады Анкиры и Амория завершились взятием этих городов с боя; арабы разорили как Анкиру, так и Аморий, угнав в плен население и перебив многих ромейских воинов и ополченцев.

Вспоминая мелькитов, игравших знаковую роль в светской — политической, культурной и экономической — жизни Арабского мира, нельзя не вспомнить и о жене фатимидского халифа Аль-Азиза, мелькитке, известной как «Ас-Сайда Аль-Азизах». «Аль-Азизах» была матерью Ситт аль-Мульк, одной из наиболее известных женщин средневекового Востока, на протяжении двух лет занимавшей пост правительницы и регентши Фатимидского халифата от имени своего несовершеннолетнего племянника — халифа Аз-Захира (1021–1023 гг.). Некоторые авторы (к примеру — Гильом Тирский и Ибн Муиассар), также считают Аль-Азизах матерью великого притеснителя христиан, халифа Аль-Хакима, однако это не находит полноценного подтверждения в сохранившихся источниках [336] . Братья Ас-Сайды Аль-Азизах — Орест и Арсений — были возведены в сан Патриархов Иерусалима и Александрии, о чем будет подробнее сказано ниже.

Вполне естественно, что по мере укрепления халифата развивалось и неуклонное стремление исламских теологов, правителей и населения к ограничению влияния и положения зимми, ив первую очередь — христиан. Это стремление нашло достаточно явное и раннее выражение в правление халифа Аль-Валида I, инициировавшего снос дамасского собора Св. Иоанна Крестителя и возведение на его месте мечети Омейядов. Дамасский кафедральный собор Св. Иоанна Крестителя, разделенный на православный храм и мечеть с момента арабского завоевания города (637 г.), был разрушен по приказу Аль-Валида I в 706 г., поскольку халиф рассчитывал возвести там мечеть, способную, с точки зрения архитектуры и убранства, превзойти великие христианские соборы, возвышавшиеся в городах Дар аль-Ислама. Аль-Мукаддаси, писавший ок. 985 г., приводит следующие слова о возведении мечети Омейядов: «Воистину, прав был Аль-Валид (…) Ибо видел он Сирию как страну, которая долго находилась под властью христиан, и он отметил ее прекрасные церкви, которые по-прежнему принадлежали христианам; они зачаровывали своей красотой и славились своим великолепием. Такими была Кумама (Храм Воскресения), а также церкви в Лидде и Эдессе. По этой причине он решил построить для мусульман мечеть, дабы они более не взирали на них (т. е. на церкви. — С. Б.), и эта мечеть должна была стать бесподобной, одним из чудес света» [337] .

Историю о разрушении собора Св. Иоанна Крестителя и строительстве мечети Омейядов приводит и Ибн Джубайр. По его словам, половина старого собора Св. Иоанна Крестителя: «по поводу которой было заключено соглашение, то есть западная, оставалась церковью в руках христиан, пока Аль-Валид не предложил им ее обменять. Они отказались от этого, и он отнял ее у них силой и лично участвовал в ее разрушении, а они считали, что тот, кто разрушил их церковь, лишился рассудка. И Аль-Валид поспешил и сказал: "Я первый овладею ею, клянусь Аллахом". И начал разрушать ее своими руками. Мусульмане поспешили докончить ее разрушение. Христиане ссылались на [решение] Умара ибн Абд Аль-Азиза, вынесенное им во время его правления, и предъявили соглашение, которое сподвижники пророка им оставили. Он намеревался оставить [здание] у них, но мусульмане выразили свое несогласие. Тогда он выдал христианам в вознаграждение большую сумму денег, чтобы их ею умиротворить, и они ее приняли» [338] . При этом, для строительства мечети также были привлечены зодчие и ремесленники из числа «румов» — т. е. византийские и мелькитские мастера. На протяжении веков мечеть Омейядов связывали именно с работой византийских мастеров. Это подчеркивает Ибн Джубайр, когда приводит достаточно позднее предание о том, как халиф Аль-Валид ««направил приказ правителю румов в Константинополь — прислать 12 тысяч ремесленников из своей страны, угрожая возмездием, если он откажется. И тот покорно повиновался этому приказу после происшедшего меж ними обмена посольствами, как об этом записано в исторических книгах» [339] . Это устремление мусульман — использовать знания и опыт христиан-зимми в строительстве, управлении, медицине, кораблестроении, дабы превзойти их и создать творения достойные Дар аль-Ислама — может считаться одним из архитипичных, базовых устремлений в развитии арабской цивилизации.

Церкви Сирии должны были пожертвовать возводящимся мечетям часть своих украшений и убранства. Так, согласно Аль-Масуди, халиф Аль-Валид взял, для украшения Дамасской мечети Омейядов, несколько мраморных и алебастровых колонн из антиохийской церкви Пресвятой Богородицы [340] . Евтихий Александрийский сообщает о том, что для украшения Куббат ас-Сакры халиф Аль-Валид сходным образом велел своим зодчим снять купол церкви в Баальбеке и перенести его в Иерусалим. «Он снял купол из вызолоченной меди, принадлежавший христианам и находившийся в церкви города Баальбека, поместил его над ас-Сахрой, построил вокруг нее и украсил мрамором (мечеть. — С. Б.) и приказал народу совершать хаджж к ас-Сахре…» [341] . Для еще одной, алеппской мечети Омейядов халиф Аль-Валид вытребовал убранство из мелькитской, построенной при Юстиниане базилики Кира (Куриса) [342] . Во второй половине VIII в., халиф Аль-Мансур, сходным образом, пытался перевести часть колонн эдесской базилики Св. Софии для украшения своего дворца, однако вынужден был смириться с категорическим отказом христиан передать требуемые колонны [343] . А еще в VII в. халиф Абд аль-Малик пытался вывести для строительства великой мечети в Мекке колонны Гефсиманской базилики. От этой идеи халифа отговорил Серджун ибн Мансур, спасший тем самым почитаемую православную церковь [344] .

Стремление ограничить влияние и относительное благополучие христиан на землях Дар аль-Ислама вылилось ив череде репрессивных кампаний и даже прямых гонений, направленных против зимми. Первым из халифов, открыто стремившихся к ограничению влияния и присутствия христиан в управлении халифатом, был Аль-Валид I (705–715 г.), с именем которого связаны как описанное выше возведение мечети Омейядов и Куббат ас-Сакры, так и уход с поста казначея христианина Мансур ибн Серджуна (Иоанна Дамаскина). Однако первым халифом, решившимся на открытые гонения против христиан, стал Умар II (717–720 гг.). Именно этому халифу приписывают первые масштабные законодательные меры, направленные против зимми, в частности: запрет на принятие зимми на государственную службу; предписания зимми носить особые одежды и опознавательные знаки; запрещение зимми ездить верхом на лошадях; попытки снести «незаконно построенные», т. е. возведенные после арабского завоевания, христианские церкви. Подробный перечень данных ограничений приводит, среди других арабских авторов, Ат-Туртуший. Хотя приведенные этим автором упоминания об инициированном Умаром II разрушении церквей тот же Н.А. Медников считает недостоверным преувеличением, свойственным позднейшему исламскому благочестию. Скорее всего, Умар II запретил своим христианским подданным строить новые церкви, но при этом не посягал на старые [345] . Тем более, что сам халиф был погребен в христианском монастыре Св. Симеона близ Дамаска [346] .