— Забудь об этом!

— Спенсер, ты можешь честно ответить мне на один вопрос... сейчас? — спросила она, не меняя позы.

— Да, Джин.

Он знал, о чем она спросит.

— Ты любишь меня?

— Дорогая, я...

Она резко прервала его:

— Прошу тебя, Спенс, скажи, да или нет? Больше мне ничего не нужно.

— Нет, — помолчав, ответил Спенсер.

Прошло несколько секунд.

— Спасибо, дорогой, — прошептала Джин. — Спасибо. — Она повернулась, подошла к нему и, склонив голову ему на плечо, обняла его.

— А теперь послушай, что я хочу сказать, — хрипло проговорил Спенсер.

Она покачала головой. Ее темные волосы коснулись его лица.

— Но почему?

— Потому что ты одним словом сказал мне все, — ответила Джин.

В эту минуту настойчиво, не умолкая, зазвонил телефон. Они оба вздрогнули. Это, должно быть, Майрон, подумал Спенсер. Он легко отстранил ее от себя.

— Извини, Джин, я должен ответить.

— Хелло, мой мальчик, — сказал Майрон в Вашингтоне. — Что там произошло с этой девушкой?

— С какой девушкой? — спросил захваченный врасплох Спенсер и заметил, как Джин чуть приподняла голову.

— О боже, он еще спрашивает, с какой! — возбужденно загудел Майрон. — Да с той, что утопилась. Может, у тебя в конторе уже вошло в привычку, что...

— Да ну тебя! — воскликнул Спенсер. Он сел, повернувшись спиной к Джин. — Девушка была влюблена в одного молодого человека, который ее бросил, и она покончила с собой.

— Ты знаешь этого типа?

— Нет, — резко ответил Спенсер. — Если тебя интересует, была ли у меня с ней интрижка, то я отвечаю тебе, что нет.

— Я не спрашиваю тебя об этом, идиот, — с отвращением сказал Майрон. — Нечего сказать, хорошо ты относишься к человеку, который хочет тебе помочь!

— Я вижу, как ты помогаешь, — сказал Спенсер. — Точно так же ты помог мне в деле с Марком Хелриджем.

— Что ты хочешь сказать?

— Ты выдал за факт то, что не было фактом, а мистер Хелридж обиделся и заявил...

— Но ты же сам сказал мне! — перебил Майрон.

— Я сказал тебе только, — Спенсер повысил голос, — что надеюсь получить согласие Хелриджа. Впрочем, теперь уже все равно. Отчасти виноват я сам. Мне следовало держать язык за зубами. Послушай, Майрон.

— Угу.

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении.

— Выкладывай.

— Сегодня я послал телеграмму в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности и попросил выслушать меня на открытом заседании.

— Ах, черт...

— Кажется, такая возможность мне будет скоро предоставлена.

— А я могу напечатать это, мой мальчик?

— Да, — ответил Спенсер. — Я хочу, чтобы ты напечатал, но только о том, что я обратился с просьбой выслушать меня, а не о том, что мне кажется. Понятно?

— Говори, говори.

— Так вот, — продолжал Спенсер. — Мне нужно, чтобы ты побеседовал с кем-нибудь из своих коллег, а также с людьми из радио и телевидения и подготовил их соответствующим образом. Я хочу, чтобы дело получило самую широкую огласку. Ты хочешь мне помочь?

— Тебе нужен пресс-агент, — нерешительно заметил Майрон.

— Нет, — ответил Спенсер, — мне нужен друг.

Майрон засмеялся:

— Вот здорово, черт побери! Блестящий ход! — и серьезно добавил: — Ты, должно быть, очень уверен в себе?

— Да.

— Ну что ж, я рад это слышать, честное слово, рад. Я посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо, Майрон.

— Звони.

— Надеюсь, мы скоро встретимся в Вашингтоне, — сказал Спенсер.

Джин стояла в центре комнаты, чуть склонив голову, и, хмурясь, смотрела на него. Он встал, взгляды их встретились.

— Звонил Майрон Вагнер, — сообщил Спенсер.

— Я не знала, что ты обратился в Вашингтон с просьбой выслушать тебя.

— Я еще не имел возможности сообщить тебе об этом.

— У тебя серьезные проблемы, — внезапно заявила она, — тебе нужно принимать важные решения, а я прихожу сюда с какими-то там любовными историями. — Он попытался что-то сказать, но она, повышая голос, продолжала: — На тебя нападают, клевещут, ты борешься за свое существование, а я, которая хотела быть твоей женой, только доставляю тебе новые хлопоты и бросаю тебя в тот самый момент, когда нужна тебе больше всего.

— Не говори так, — мягко попросил Спенсер. — Ведь дело обстоит совсем иначе.