Жёны вышли из палаты, закрыв за собой дверь. Но не прошло и минуты, как створка снова раскрылась. В палату забежал личный помощник Оболенского, Потап Дроздов. Он работал в отделе аналитики и следил за изменениями в тумане.

— Господин Оболенский, это срочно! — первое, что сказал Дроздов, когда вошёл в палату.

Оболенский лениво покосил глаза на помощника.

— Я отдыхаю.

— Да, но… — Дроздов выглядел крайне растерянно. — Это очень срочно. Я не стал бы беспокоить вас по пустякам!

— Что ты мне предлагаешь, Потап, вскочить с кровати и побежать смотреть, что там за срочности?

— Точка пропуска тумана в районе Кривого озера… — сглотнул помощник. — Господин Оболенский, она полутора часами ранее была уничтожена!

Оболенский замер на секунду. Проморгался и приподнял голову, испытующе глядя на Дроздова.

— Ты уверен?

— Да, господин, я…

Но не успел он договорить, как в палату ворвался второй Дозорный. Он тоже был в составе отдела аналитики. И выглядел ещё более растерянным, чем Дроздов.

— Господин Оболенский! — выкрикнул он. — Это срочно!

Оболенский кивнул.

— Да, мне только что передали, что точка пропуска в месте Кривого озера была уничтожена.

— Но… речь не о Кривом озере! — сглотнул аналитик. — Только что была уничтожена точка пропуска тумана близ Шихальского озера! Это находится не так далеко от Кривого озера, но заданий по расчистке этой точки от Старостата не поступало!

Сердце столпа заколотило сильнее. Кажется, они всё-таки доведут его до комы.

— Ритм сердцебиения слишком высокий! — послышалось от лекаря. — Выйдите отсюда, оба!

Дозорных буквально силой выгнали из палаты. Оболенскому ввели какую-то жидкость, и тот заснул с одной лишь мыслью.

Что происходит? Кто на такое способен?!

Глава 12

— Всего две уничтоженные сферы, а столько крови… — тихо прошептал я, стоя на коленях и глядя на то, как кровь с подбородка капает на землю, образуя алую лужицу.

Здесь было тихо. Очень тихо. В каменной пещере можно было услышать лишь звук грунтовых вод, стекающих сверху на острые камни. Звуки эхом разлетались от стен пещеры, утихая в её глубине.

Но тревожило другое. Я терял кровь и… не мог остановить её — настолько раны после сражения со вторым Хранителем были глубокими. Упёршись руками о камень, смотрел на небольшую алую лужу, что смешивалась с водой, и посмеивался в нос. Порой стоит напоминать себе о том, кто я сейчас, и не ставить себе задачи уровня, до которого мне ещё нужно расти.

Кроме того, помимо физической боли я ощущал жжение в районе живота. Сначала предположил, что разорван желудок, однако позже, когда подробно диагностировал состояние организма, выяснил, что дело не в органах, а в родовой пране. Её развитие ускорялось с каждой высосанной душой, а после двух сердец Хранителей прана и вовсе перешла в активную фазу пробуждения. Оттого меня попросту наизнанку выворачивало.

Вместе с тем возникала растерянность. Не знал, что с этим делать и как избавиться от этой боли. Никогда не сталкивался с подобным, и это… нервировало. Так случается всякий раз, когда что-то выходит из-под моего личного контроля.

— Эй… — протянул я в попытках связаться с родовой праной. Но ответа не прозвучало. И боль не прошла. Гадство.

Так и простоял на коленях, пока третий Хранитель не соизволил навестить пещеру.

Тихие шаги, эхом разлетающиеся от стен пещеры, становились громче с каждой секундой. Я сжал рукоять треснутого клинка крепче, поднял глаза и с невозмутимым лицом поглядел на тварь. Хранитель же натянул сальную ухмылку, ощущая металлический запах, что исходил от моей крови. Держу пари, тварь ликовала. Не часто встретишь Даркара, что стоит на коленях и истекает кровью.

Разумеется, эмоции не принадлежали твари. Улыбалась сама Бездна.

Между нами установилась ментальная борьба. И, к сожалению, я её проиграл. Тварь ощущала не только превосходство, она видела собственными глазами, насколько я истощён. Каким бы опасным хищником я ни был, в таком состоянии вся моя «опасность» меркла.

Потому, как только я осознал, что перехватить инициативу в бою не получится, начал искать выход из положения. Но сбегать я не собирался, уж лучше погибнуть, чем отходить от плана и пичкать себя сомнениями. И стоило твари заметить, как я выключаю ментальную атаку, как та перешла в нападение.

Сейчас…

Секунда — и тварь уже висит надо мной с вытянутой рукой, из которой торчат острые лезвия. Я ухожу в сторону, но делаю это медленно — настолько, что лезвия задевают лодыжку, разрывая на ней сухожилия. Пока падаю, выбрасываю клинок аккурат в плечо твари. Мимо. Получилось коряво, ибо опоры под ногами не было. Я упал на камни, больно ударившись спиной, но быстро поднялся на ноги.

Шатаюсь. Плохой знак.

— Сожрать её не хочешь? — снова попытался я установить связь с праной. Боль в животе не позволяла двигаться быстро, а состояние «дхъяна» из последних сил сдерживало порывы заорать во всю глотку.