Не зря Посланник отказывался забирать залогом — женщину. Будь сейчас с ними мужчина, они давно бы уже укрылись в относительном тепле и сухости. Для госпожи тяготы походной жизни чужды и опасны. Чего доброго: заболеет или умрет по дороге, попробуй потом — убеди, что девушку и пальцем не трогали. Уделаторам на сестру хоть и плевать, но за новую возможность обвинить Лейд в неоправданной жестокости они ухватятся мертвой хваткой и, безусловно, выставят несчастную Софию новой жертвой северян.

… Наконец, впереди возник блеск фонарей.

Небольшой провинциальный городок встретил отряд тишиной и свистом ветра. Пустынные улицы обнимала темнота. Из окон падали косые лучи, но света было недостаточно, чтобы рассмотреть окрестности.

Однако, постоялый двор заприметили издалека. Двухэтажное здание величаво возвышалось над одноэтажными крышами и острым шпилем Городского Совета, зазывно поблескивая вывеской в форме дымящегося очага.

Святослав распорядился:

— Рогнед, Олег, черный ход. Юрий, Клим — второй этаж. Словен, ты с Игнатом на конюшню.

Воины слаженно разбежались по команде командира, после чего тот приблизился к повозке:

— Княжна. Лиза. Прошу.

И протянул ладонь. Первой выпорхнула служанка, с радостью оперевшись на крепкую мужскую руку. Княжна предложенной опоры не приняла и, закутавшись в плащ, проплыла мимо в молчании и гневе. Святослав хмыкнул и шумно захлопнул дверцу — спесивый гонор заложницы начинал его раздражать.

Управляющий постоялым двором — неприятный тип с крысиными глазками и мазком усов над верхней губой, облокотивший о стойку, негромко беседовал с постояльцем. На шум у двери он обратил внимание лишь тогда, когда перед ним выросли суровые северяне.

— Свободные комнаты имеются? — Спросил Святослав.

Управляющий вздрогнул, но кивнул.

— Пять комнат, горячий ужин на двадцать одну персону. Кроме того, ванну и чистую одежду для сударынь, — Святослав указал на девушек, стоящих за ним. — Быстрее.

— За все — десять целинников.

На стойку легла горсть серебра (гораздо больше, чем требовалось). Целинниками в Арге звались внутренние деньги, и хотя после того, как княжество перешло под управление Лейда, а разменными деньгами официально установили — лейдский сталл, от внутренних денег аргчане отказываться не спешили.

Глаза управляющего алчно блеснули. Он сгреб оплату и крикнул:

— Ника! Ника!

Из кухни выскочила девочка лет тринадцати.

— Да, отец?

— Бери, сестру, мать и обслуживайте гостей.

Повозка протекла, и девушкам пришлось не сладко. Пусть они не вымокли с ног до головы и не перепачкались в грязи, но пронизывающего ветра и ледяного дождя тоже отведали достаточно.

Когда они исчезли на втором этаже, Святослав и Добрыня прошли в полупустой трактир и устроились за круглым столом, украшенным хрустальными солонками и белым фонариком.

За соседним столиком выпивала шумная компания. Чуть дальше игроки резались в Зерщиц. На вэльском и северном вэльском слово значило одно и то же — «Непроницаемое лицо». Принцип азартной игры, придуманной уроженцем Дома Водяного Бобра в Пятую Эпоху от Зарождения Мира, заключался в умении собрать самую высокую комбинацию из четырех, пяти или шести карт, при этом вынудив оппонентов прекратить дальнейшую игру. По поверью, чтобы растопить лед в сердце богини Удачи Тахи, перед игрой участник должен был шепнуть заветное слово. И богиня непременно одарит победой.

Сейчас за игровым столом сидело четверо. Хотя игра предполагала участие до десяти игроков. Когда нужное количество собиралось — начинались торги с обязательными ставками.

— Проклятье! — Выругался один из игроков. Он говорил на родном эмецком, но Святослав, получивший блестящее образование, прекрасно его понял.

Ставить ему было нечего, и он с остервенением бросил карты на стол и выпрямился.

— Удача сегодня не на моей стороне. Пойду, прогуляюсь. Счастливо сыграть, Томи.

Томи усмехнулся:

— Смотри, не утони под дождём, Вилли.

Тот отмахнулся и вышел за дверь. Томи продолжил делать ставки.

Наибольшей популярностью Зерщиц пользовался в княжествах запада: Иллирии — владениях Дома Водяного Бобра и Эдирне — владениях Дома Железного Вепря. На Родине игры так и вовсе устраивалось ежегодное соревнование «Первая карта» под патронатом княжеского Дома и знатных торговцев. Каждую осень в столицу Иллирии стекались желающие испытать себя на прочность и выиграть приз.