Колледж Корпус-Кристи Кембриджского университета

Февраль 2017 года

– Все, что вы рассказали мне, очень впечатляет, – задумчиво разглаживая седую бороду, произнес профессор Самартин. – Не думал, что при жизни узнаю, что этот народ все еще существует.

– И я удивился, – кивнул Алекс. – Но сомнений нет: на ее теле татуировка, и убитая девочка, о которой я говорил, стерта из памяти всех моих одноклассников. Правда, почему эта магия не подействовала на меня – большой вопрос.

Профессор снял прямоугольные очки, протер их салфеткой и вновь водрузил на нос. Так неспешно, что в другой раз это бы вызвало раздражение, но Алекс знал: чем медленнее тот двигался, тем усерднее думал.

Алекс откинулся на спинку кресла и терпеливо уставился на профессора. Самартин был выходцем из Небесных земель, но лет двадцать назад принял решение перебраться в этот мир и посвятить себя обучению студентов древним языкам и мифологии. Алекс иногда обращался к нему за исторической справкой, ведь знания профессора в области миров были колоссальными!

– Что ты хочешь знать? – наконец спросил Самартин.

– Степень их опасности, – сразу же ответил Алекс. – На моей земле мало сведений о безликих. А я лишь знаю, что эти существа могут превращаться только в тех людей, кого лично лишили жизни.

– Это не совсем так, – покачал головой профессор. Мужчина поднялся из кресла и, сложив руки за спиной, подошел к веерному окну. Солнечный свет заливал его морщинистое лицо, и Алекс в который раз поймал себя на мысли, что Самартин никакой не преподаватель, а самый настоящий волшебник. – Безликие рождаются без важных для нас частей лица – с белыми зрачками и полным отсутствием рта. По природе своей они слепы, и в первые годы выживать им помогают инстинкты.

– Как же они питаются?

– На внутренних сторонах ладоней у них особые отметины. – Самартин продемонстрировал свою руку и ткнул пальцем в середину ладони. – Когда существо голодно, отметины раскрываются и всасывают пищу. Поэтому по большей части безликие – вегетарианцы.

Алекс не сдержал усмешку, и Самартин улыбнулся.

– Почти в каждом из своих источников я находил намеки на их нравственность и чистоту. Да, природой им дано убить и получить обычную жизнь, но лишить жизни другого человека ради собственного успокоения – это грех. А они не греховны.

– Это не показатель. В этом мире среди преступников полно якобы истинно верующих.

– Да, – охотно кивнул профессор. – Но знаешь, в чем разница между обычными людьми и магическим народом? Вторые слишком рьяно отстаивают свое право быть частью всех миров, и традиции для них – это далеко не пустые слова и маски. Однако, – Самартин одернул клетчатый пиджак и вновь опустился в кресло, – за несколько столетий, в течение которых безликие исчезали с радаров магических исследователей, все могло измениться. Убив впервые, существо получает возможность принимать облик своей жертвы, и только. Но чем больше таких грехов в его портфеле, тем вариативнее может быть их внешность.

– То есть, убивая снова и снова, они как бы прокачивают свои навыки? И могут уже превращаться не только в тех, кого убили?

– Все верно. Их тело становится гибким, а так как первородные инстинкты у этого народа развиты сильнее, мысль может заставить конечности обретать любую желаемую форму.

Вот это поворот. Может, безликим не чужды любовь и симпатия, и, может, Блодвинг действительно прониклась к нему чувствами, но это вряд ли что-то меняет. Ада – убийца, и один бог знает, где проходят границы ее так называемой греховности. Убила ли она только Дженни или успела добраться до кого-то еще? Что ей понадобилось в Лондоне, в пансионе, в год, когда там каким-то чудесным образом оказались наследники обеих земель? Алекс хоть и заверял Нику, что беспокоиться не о чем, но сам все время думал об этом. Блодвинг была опасна, и, возможно, куда опаснее, чем он мог предположить.

– Я бы хотел обсудить эту тему со своими студентами, – сказал профессор. – Иногда в процессе дискуссии они выдают такие фантастические мысли, на которые мой преподавательский ум в силу скепсиса и ограничений давно уже не способен.

– Легко рассуждать свободно о том, что ты считаешь выдумкой, – предположил Алекс и потянулся к своему портфелю.

Профессор одобрительно кивнул.

– Значит, мои труды не пропадут даром и вам это может пригодиться. – Алекс извлек увесистую картонную папку и протянул Самартину. – Набросал вечером.

В ней лежали монохромные карандашные рисунки девушки-безликой. На одном – существо в своем истинном воплощении, безротое и слепое, на других – последовательность его превращений в другого человека. На деле Алекс не видел, как это происходит, поэтому подключил фантазию. Профессор восхищенно перебирал рисунки, к некоторым наклонялся ближе, желая лучше рассмотреть детали.

– Божественно, – воскликнул он, и его старческие глаза просияли. – Александр, вы талантливый человек, давно вам это говорил.