«Только нужно бы его услать куда-нибудь ненадолго, – подумал Ху Фэйцинь, – чтобы я успел расставить ловушку. Если Ху Вэй заметит, что я чем-то вымазал лицо, то пиши пропало!»

– Не хочешь пригласить Сюань-цзе к нам присоединиться? – закинул удочку Ху Фэйцинь.

– Нет, – однозначно сказал Ху Вэй. – К тому же она их не ест.

Ху Фэйцинь поиграл бровями. Это «к тому же» предполагало, что перед этим был дан обстоятельный ответ, почему нет, но Ху Вэй всего лишь сказал: «Нет», – которое, вероятно, могло означать: «Нет, потому что после перекуса персиками я собираюсь перекусить тобой». Или что-нибудь подобное.

– Почему не ест? – спросил Ху Фэйцинь, решив, что не станет требовать разъяснить это «к тому же».

– Какие-то лисьезнахарские суеверия, – пожал плечами Ху Вэй.

Ху Фэйцинь лишь неопределённо кивнул.

Они уже вернулись в юго-восточные покои. Ху Фэйцинь ссыпал персики на стол и сосчитал их. Двенадцать штук.

– Хватит на завтрак, на обед и даже на ужин, – фыркнул Ху Вэй. – Лисий персик у тебя от них не слипнется?

Ху Фэйцинь бросил на него возмущённый взгляд. Ху Вэй рассмеялся и по привычке проверил под кроватью.

«Вряд ли Сяоху сегодня объявится», – машинально подумал Ху Фэйцинь, садясь за стол и надкусывая выбранный персик. Нужно было оставить «улики», чтобы Ху Вэй ничего не заподозрил.

– Недопёска нет, – промурлыкал Ху Вэй, похлопав по кровати ладонями, чтобы расправить покрывало.

– И? – отозвался Ху Фэйцинь, старательно двигая челюстями.

Персик не был сладким, он даже горчил. Но Ху Фэйцинь понимал, что персик тут ни при чём, это всего лишь горечь грядущего расставания. Ему очень неуютно стало от этой мысли, он отложил персик и надкусил другой, чтобы проверить свою догадку. Да, и этот горчил…

– Ты их все надкусил! – воскликнул Ху Вэй.

Ху Фэйцинь опомнился, поглядел на стол. На каждом персике красовались следы его зубов. Он натянуто кашлянул. Не стоит так глубоко погружаться в мысли.

– Так и знал, что делиться не собираешься, на каждом свою метку оставил!

Ху Фэйцинь мысленно обругал себя: он только привлёк внимание Ху Вэя лишний раз. Нужно чем-то его отвлечь. Ху Фэйцинь скользнул взглядом по комнате, выискивая причину услать Ху Вэя или хотя бы заставить его отвернуться. Ничего подходящего… Ага, вот оно! От окна в сторону стола летела толстая оса, привлечённая сладким запахом фруктов.

– Прогони её! – выпалил Ху Фэйцинь, прикрывая голову рукавами. – Она меня ужалит!

Ху Вэй растерянно поглядел на кружащуюся над столом осу:

– Фэйцинь, когда это ты начал бояться пчёл?

– Это не пчела, а оса! Они жалятся! – почти затявкал Ху Фэйцинь.

Ху Вэй принялся гонять осу по комнате, нисколько не боясь, что она может налететь в ответ и ужалить, скажем, в нос. Быть может, осы демонов не жалили? Или это были какие-то не кусачие демонические осы? Пожалуй, Ху Вэй даже увлёкся, гоняя осу с настоящим лисьим азартом. Какая лиса устоит против того, чтобы словить муху или пчелу?

Ху Фэйцинь поспешно вымазал лицо мазью, что дала ему Сюань-цзе, и напомнил себе, что облизываться нельзя.

– Поймал, – объявил Ху Вэй и продемонстрировал Ху Фэйциню свой «улов». Осу он держал за крылышки.

– О, какое мастерство, – с восхищением сказал Ху Фэйцинь.

– Ты что, издеваешься? – сощурился Ху Вэй.

– Почему?

– Да потому, что любая лиса на такое способна.

После торжественного изгнания осы обратно за окно Ху Вэй демонстративно отряхнул ладони и повернулся к Ху Фэйциню, чтобы продолжить прерванный разговор. Но его отвлекло перепачканное персиковым соком – как подумал Ху Вэй – лицо Ху Фэйциня. Истинный лис внутри сразу же возмутился столь неподобающим видом собрата.

– Пошли чиститься, – сказал Ху Вэй решительно, хватая Ху Фэйциня за шиворот и вытягивая из-за стола.

Ху Фэйцинь вцепился когтями в столешницу, прочертил на ней восемь глубоких полос с непередаваемым скрежетом.

– И не порти мебель, – велел Ху Вэй, беря его за шиворот.

Оставалось дождаться, когда Ху Вэй слизнёт мазь с его лица, но Ху Вэй отчего-то не торопился это делать. Он пристально, вприщур вглядывался в его лицо. Сердце Ху Фэйциня бешено колотилось. А если заподозрит что-то или уже заподозрил? Ху Вэй дотронулся до его щеки, с некоторой отрешённостью водя ладонью вдоль скулы.

– Тёплый, – сказал он и, заметив недоумённый взгляд Ху Фэйциня, пояснил: – Ты был как лисий фарфор, пока медитировал. Это было… страшно. Никогда больше не делай таких глупостей, ясно?

«Самую большую глупость я делаю прямо сейчас», – машинально подумал Ху Фэйцинь.

– И в честь того, что ты меня перепугал до полусмерти, – добавил Ху Вэй, сверкнув глазами, – хотя бы сегодня не сопротивляйся и дай тебя вылисить.

– Ладно, – сказал Ху Фэйцинь.

– А? – Ху Вэй уставился на него круглыми глазами. – Ушам не верю! Ты не заболел, часом?