За поворотом, среди высоких староградских стен, стоял старый титан высотой в девять этажей. Красная краска на его корпусе давно выцвела, а мощное металлическое тело окружили строительными лесами. Улицу перед ним перекрыли. Вывешенное на заградительной ленте предупреждение гласило, что идут демонтажные работы.

— Да как так-то?.. — тихо, чуть обречённо спросила Нина.

— А? Что такое? — Ландони едва поспел за ней. — Ты куда опять умотала?

— Знаешь, — не сводя взгляд с титана, поделилась она, — а я ведь думала, что однажды буду её пилотировать.

— Её? — удивлённо переспросил Эммерих, а после заметил табличку, установленную у ног машины. «Дочь Революции». — А почему именно её? Не Радиоактивного Кардинала, не кого-то ещё из тардиградских?

Нина запустила руку в карман куртки и достала из него пластиковую игрушку, размером не больше спичечного коробка. Внешне она напомнила разбираемого титана.

— Когда мы с мамой приехали в Градемин, она купила мне её в сувенирной лавке… Я думала, что это что-то типа знака, — Нина сжала фигурку в кулак, — а потом меня вышибли из ВАД. Из-за роста.

— Да плюнь ты на эту ВАД, — Ландони приобнял девушку за плечи и поднял указательный палец. — Она не нужна тебе, чтобы покорить высоту.

— Покорить высоту… — задумчиво повторила Нина и перевела на друга вопросительный взгляд. — Ну, так куда теперь? Только не говори, что на Малпленон — хуже метро может быть только заброшенное метро.

— Ой, да не. Вот уж что, а не уверен я, что Малпленон отвечает нашим требованиям, — Эммерих развёл руки и кивнул в сторону. — Нам нужен не только простор, но и история, сечёшь? А мест, где при этом свидетелей не будет, [лир] да ни [лира], кроме… барабанная дробь… Финемилия.

Более века он был покинут, и теперь памятником над Староградом высилась дворцовая громада. Чернокаменный исполин глазницами разбитых витражей взирал с горного склона на полуостров и мост, связывающий исторический центр с материком. Архитектура Финемилия выглядела эклектично — сочетала готический замок и античный дворец.

— Финемилий? — хмуро переспросила Нина. — Ты вообще в своём уме?

— Кто-то боится? — странник, лукаво прищурившись, наклонился к ней.

— Вот ещё, — она фыркнула и скрестила руки на груди. — Если Финемилий, то погнали. Только от пернатых тогда нас сам отмазываешь.

От площади Дангери наверх вели искрошившиеся гранитные ступени. По бокам лестницы была высажена аллея — раскидистые дубы и вязы, с иссохшей листвой. Впереди виднелся массивный портик, подпираемый атлантами и кариатидами, изображающими мужей и дев в старинных доспехах. Возносились к небу башни, увенчанные шпилями и темнеющие провалами окон.

— Да никому Финемилий не всрался, — ответил Ландони, когда они с Ниной уже пересекли площадь Дангери. — Его уже даже никто на карте не рисует: охотников туда посылают только в са-амом крайнем случае.

У начала подъёма стоял заброшенный контрольно-пропускной пункт в виде башни с бытовкой в её тени. Нина так и не смогла вспомнить, действовал ли он хоть когда-то — как местные жители, так и туристы нечасто навещали резиденцию сгинувшего рода Ганноморт. Так она и простояла уже не одно десятилетие: презираемая уличными художниками, избегаемая мародёрами.

— Ладно, — примирительно проговорила Нойр и устремилась к ступеням, — надеюсь, этим крайним случаем не станем мы.

Наверху, у самого подъезда к дворцу, становилось видно, что дверей давно не было, а сам проход некогда завесили ветошью. Ныне она расползлась на волокна и дрожала на ветру подобно паутине. Эммерих остановился у ступени, с которой начиналось крыльцо, и, наклонившись, указал на резную арку.

— Вейны вперёд, — однако, несмотря на шутливый тон, девушке послышалось в голосе Ландони нечто тревожное.

— Как скажешь, — чуть напряжённо согласилась она и сдвинула ткань в сторону. Из тусклого света проступил вестибюль. — Погнали.

Коридоры заброшенного дворца заросли паутиной и пылью. Кожаные обои, которыми были покрыты здешние стены, давно выцвели, потрескались, а местами серебристое тиснение сгнило вовсе. На пути встречались как исторические полотна, рассказывающие карпейскую историю веков ещё более тёмных, чем конец прошлого столетия, так и портреты представителей династии Ганноморт.

— Согласился бы здесь жить? — глядя по сторонам, поинтересовалась Нина.

— Даже за миллион костов — нет, — ответил Эммерих, попутно сканируя пространство. — Я ещё могу поверить, что здесь когда-то была нормальная канализация, но отопление — точно нет.