– Ты, где был? – теребя фуражку в потных руках, завыл Семён Северьянович.

– В ботаническом саду…, – не задумываясь, соврал кок.

– Ещё немного и ты бы остался на берегу, а это ЧП для команды и нашей партийной организации. Ты знаешь, что за это бывает?..

Старпом посмотрел в глаза протеже, пытаясь увидеть раскаяние, но, почувствовав страшный перегар от неизвестной смеси алкоголя, отодвинулся в сторону:

– За это бывает расформирование команды, а этого тебе никто не простит. До Сиднея посидишь в каюте, а дальше посмотрим, что с тобой делать.

Алексей принял решение старпома с удовольствием. «Хоть высплюсь». Однако к вечеру от удовольствия и след простыл. У него неожиданно поднялась температура, появились боли в мышцах и позвоночнике. Несколько раз вырвало.

– Не знаю, что и думать, – растерянно признался доктор, проводя осмотр больного. – Похоже на лихорадку, но какую?.. Посмотрим, что будет завтра, а сейчас обильное питьё и парацетамол. И изолировать его надо, а то не дай бог ещё кто-то эту гадость подцепит.

У Алексея пытались узнать, где был и что делал, чтобы сузить рамки диагностики и даже в глубине души догадывались, в каком бедламе он провёл время, но тот твёрдо стоял на своём: «Всё время в одиночестве любовался красотами ботанического сада».

– Может мартышку, какую погладил или на слоне покатался? – пытали его.

Но товарищ Горохов был не преступен: «Один был. Ни с кем не общался».

Через сутки ему стало ещё хуже. Появилась сыпь, воспалились лимфоузлы. На половом члене открылись гнойные язвы.

– Шанкроид и лихорадка «Денге». Ну тебя и угораздило! – наконец поставил диагноз опытный доктор. – Без защитной одежды и заходить страшно.

После очередного осмотра больного судовой врач и старпом уединились на секретное совещание.

– Что делать будем Самуил Аркадьевич? – вытирая холодный пот, задумался вконец расстроенный старпом. – Если капитан или гебист узнают, чем заболел кок – мне хона. А если слух дойдёт до пароходства – расформируют команду к чёртовой матери. Ты знаешь, как там к таким сюрпризам относятся. «Моральный облик…, и так далее».

– Так ты, что предлагаешь Северьяныч?

– Предлагаю сделать так, чтобы никто кроме нас не узнал про приключения Горохова.

Доктор ненадолго задумался и криво улыбнулся.

– И как ты себе это представляешь? В Сиднее мы будем завтра. Перезагрузимся и через три дня обратно в путь и ещё три месяца идти до дома. Вылечить шанкроид за это время можно, а вот лихорадку, да ещё на корабле, вряд ли. Могут быть осложнения или вообще помрёт. Нужен стационар и специфический набор препаратов, которых у нас нет. Да и где мы будем его прятать?.. Это невозможно! При всём моём уважении к тебе товарищ старший помощник капитана ничем помочь не могу.

Теперь задумался Семён Северьянович.

– Понимаешь – это я его в пароходство привёл. С меня и спрос будет. А мне очень не хочется из-за этого обалдуя уходить на берег. Послушай! – вдруг пришла неожиданная мысль к старпому. – А если мы его здесь, в Сиднее оставим. Устроим куда-то на лечение. Я заплачу, и пусть себе выздоравливает. А потом на попутном судне домой сам доберётся.

– А как мы объясним его исчезновение?

– Ну, не знаю… – пропал, исчез, заболел, ещё как-нибудь.

– Не убедительно всё это, – почесал затылок доктор. – Спросят: «Почему не искали? А мы, что?»

– Так мы и будем искать всей командой, только не там, где надо. И местную полицию для убедительности подключим. Соглашайся Самуил Аркадьевич, я в долгу не останусь. Вернёмся – рассчитаюсь. Я знаю, ты на «Волгу» копишь – так добавлю.

– О-хо-хо! – тяжело вздохнул доктор. – Чувствую, втянешь ты меня Северьяныч в неприятности. Ну да ладно, деньги действительно нужны.

– Не волнуйся, – ещё раз заверил старпом, – я про этого лоботряса всё знаю. Он мой сосед. Не женат. Живёт один. Мать умерла два года назад от рака. Про него никто и не спросит и искать не будет.

– Ладно, по рукам, – наконец согласился доктор, – только обо всём ты с ним сам договаривайся.

Но договариваться не пришлось. Алексей был в бреду и с трудом понимал, что с ним происходит.

Старпом потратил два дня, чтобы определить кока. В больнице лечить оказалось дорого и опасно (могла заинтересоваться полиция), поэтому пришлось воспользоваться услугами подпольного лекаря, который и брал, не дорого и обещал молчать, если ему ещё немного доплатят. С корабля заговорщики вывезли Алексея ночью. Прощаясь, Северьяныч хотел спросить у эскулапа, когда можно ждать выздоровления больного, но потом передумал заострять на этом внимание, в душе надеясь, что тот всё-таки помрёт.