Из двери кухни опять появился колпак с головой.

– Что-то не так? – заискивающе улыбаясь, поинтересовалась повариха.

– Подойдите ко мне, – попросил я.

Повар вынырнула из-за двери целиком. Это была довольно упитанная невысокая девушка с розовыми щеками, добрым взглядом и круглым лицом.

– Садитесь, – попросил я.

Она послушно присела рядом на стул, а лицо её мгновенно налилось краской.

– Не вкусно? – ещё раз спросила она.

– Вкусно, особенно рыба с картошкой, а вот в солянке говядины я не нашёл.

– Может, не попалась. Я из общей кастрюли накладывала.

– Может и не попалась. А сколько её должно быть в порции?

Цвет лица Аллы из красного превратился в бордовый.

– Вы что ж думаете, что я ворую?

– Да нет. Я спрашиваю, сколько должно быть говядины в этой тарелке?

Алла упорно молчала.

– Может, у буфетчицы спросим, она ведь её продаёт?

Я позвал Татьяну.

– Вы не подскажете, из чего собрана солянка и сколько в ней, должно быть говядины?

– Как не знать. Из чего повар собрала из того и состоит, главное, что вкусная или вам не понравилась?

– А вы её пробовали?

– Я мясо не ем, но у клиентов нареканий не было.

– Хорошо, спрошу по-другому, – начал злиться я. – Вы знаете, что такое бракеражный журнал? Хоть раз его видели?

– Мне на прошлой работе Сидоровна показывала, – подала голос повариха. – Туда записывается, что и когда приготовили.

– И ещё, ставится оценка блюду и даётся разрешение на его выдачу, – уточнил я. – А вы что-нибудь из этого перечня сделали?

– Так у нас это никто не требовал, да и журнала такого нет.

– А кто-нибудь вас хоть раз перед началом рабочего дня осматривал?

– Так Петруша систематически не только осматривает, но и в баню зовёт, но мы жёны верные, – усмехнулась Татьяна. – Хотя если бы настоящий мужчина пригласил, так муженька можно было и подвинуть, – опять хихикнула она и выразительно посмотрела на меня.

– Понятно, значит, вы не знаете, что предлагаете клиентам, а полностью полагаетесь на вкус повара.

– Полагаюсь, – согласилась Татьяна. – Аллочка ещё ни разу не подводила.

– Ну что ж раз Аллочка надёжная давайте посмотрим, что у вас за буфетом делается.

Я встал и, не дожидаясь согласия Татьяны, зашёл за стойку. Внутри был порядок. Касса и кофемашина выглядели как новые. «Стекло» натёрто до блеска. В мойке чистота. Всё как бы на своих местах. Единственное, что мне бросилось в глаза – это ряд посуды: чашечек, ложечек, тарелочек, помеченных какими-то буквами.

– А это что такое? – удивился я.

– Так мы не возле метро и не в центре находимся, у нас проходящих клиентов нет, все свои. Вот я им посуду и подписала, чтобы знали, что их здесь помнят и ждут.

– Умно, – заметил я. – Молодец! А что у вас в графине налито? Почему алкоголь не закрыт пробкой?

– Да это так, – отставила его в сторону она.

– Не понял. Что здесь налито? – не отступал я.

– Чай, – наконец созналась она. – Когда клиенты просят выпить вместе с ними, я вместо коньяка себе чай наливаю.

– Что, всегда? – имея в виду то, что я недавно наблюдал лично, спросил я.

– Как правило, – засмущалась она.

– С клиентами пить нельзя. Так я не это хотел сказать. У вас заборный лист есть?

Татьяна с удивлением посмотрела на меня.

– Всё, что я получаю, в тетрадку записываю, а затем по чекам и по ней считаюсь.

– Заборный лист не для этого, – с разочарованием вздохнул я, понимая, что ни о каких правилах торговли и санитарных нормах здесь и не слышали. – Ладно, Татьяна, я всё понял, мне надо идти. Трудитесь пока, как можете, а об остальном потолкуем позже.

Рабочий день незаметно приближался к концу. Я обошёл ещё с десяток помещений, заполняя страницы блокнота, одновременно осознавая, что здесь не паханое поле для работы и всё это должен сделать я.

Молодость, оптимизм и запас внутренних сил не допускали и тени сомнения, что я с этим справлюсь и толкали к совершению трудовых подвигов на благо клуба и моего материального благополучия. В восемнадцать часов я представил записи директору, чем его очень удивил.

– У нас, что столько швабр?.. А зачем?..