В словах Витьки был резон. Я привык везде поспешать самолично, а какой в этом смысл, в самом деле, когда речь идет о предельно централизованной стране? В ней не надо кого-то искать – достаточно приказать явиться в центр. То есть в Князьград.

– А ведь верно... – сказал я. – В Князьград прибудем уже сегодня во второй половине дня. Вызовем Админа... 37-й Посад не слишком-то далеко от столицы... Надо бы узнать, кто начальствует над Админами... Верховный Админ?

– Ты, Олесь, как-то мелко мыслишь для потенциального монарха, – хмыкнул Витька. – Зачем тебе Верховный Админ или еще кто-нибудь из номенклатуры, если есть Председатель Вечной Сиберии? Зачаруй его!

Перед моим мысленным взором предстала “икона” с изображением сурового человека и Знака. Здешний правитель и живой бог – вот кто такой этот Председатель. Пугала сама мысль заколдовывать этого натурального фараона с безграничной и неоспоримой властью. Это как на скалу наезжать. Но все же я сомневался, что Председатель окажется “егорушкой”.

– Ладно, – сказал я, подумав, и усмехнулся. – Значит, пришло время нанести визит самой главной шишке Вечной Сиберии.

***

После раннего завтрака мы тронулись в путь, но спустя полчаса уперлись в хлипкий сиберийский забор с колючкой поверху. Судя по внешнему виду, возвели его сравнительно недавно, а тянулся он до самой реки.

– Поганое поле теснит, – сказал я, остановившись.

– Говорят, все быстрее, – добавила Рина. Она сидела позади. – Таким макаром скоро от Вечной Сиберии ничего не останется.

– А почему вообще Поганое поле не распространяется на Вечную Сиберию? – спросил Витька. – И почему Уроды и прочие бабайки ходят только по Поганому полю?

– Это риторические вопросы? – улыбнулся я.

– Риторические. Но для размышлений. Я вот думаю: Поганое поле расплывается, как зараза, по земле, и есть места, куда она еще не добралась. Вот как Вечная Сиберия. Или Республика Росс.

– Тогда забор не решает проблемы, – сказал я. – Можно было бы его совсем не ставить, просто отметить колышками, где пролегает граница, чтобы местные случайно не забрели, куда не следует. А они трудятся, забор строят... Он Уродов не задержит, если поле перейдет на ту сторону.

– Власти приказывают, – пояснила Рина. – Забор строить велят. Положено – и все тут! Тупые.

– А россы разве тоже тупые? – спросил Витька. – Они же такую стену огромную запилили – закачаешься! Олесь рассказывал. Правда, Олесь?

– Да, – задумчиво подтвердил я. – Россы почему-то тоже отгородились от Поганого поля... Странно, непонятно. Зачем нужны все эти заборы и стены?

– Может, для психического успокоения простых граждан? – предположил Витька. – Типа символа, показухи.

– Может. Только вот как нам преодолеть эту показуху? Этот забор нам не объехать.

Витька подумал, вздохнул:

– Придется демонтировать. У нас саперная лопата есть – выроем столбы, а сетку порвем...

– Чем, руками?

– Других инструментов нет.

Я вылез из машины и подошел к забору вплотную. Он был сделан из металлической сетки типа рабицы, очень крупной и крепкой. Строили недавно, так что забор был добротный, тараном не возьмешь. Чтобы вырыть столбы и разобрать отдельные фрагменты сетки, придется повозиться – возможно, работы тут на весь день. Я тоскливо посмотрел на ту сторону, где расстилались недавно убранные поля. Ни построек, ни людей. Зачаровать и заставить работать некого... Моя волшба действует только на существ с сознанием, а не на неодушевленные предметы.

– Ива, есть предложения?

– Найти места стыков, – отозвалась та. – Они наверняка соединены вручную. Следовательно, вручную же их можно расстыковать.

Я двинулся направо вдоль забора, продираясь через невысокие кусты, разыскивая пресловутые стыки. Навстречу выбрался Витька – штаны в репее, но рожа довольная донельзя.

– Там ворота!

И развернулся в обратном направлении. Я поспешил за ним. Рина осталась возле машины, подбоченясь и вертя головой в косынке. О чем она думала? Возвращение в Вечную Сиберию ее, похоже, не особо пугало.

Ворота отыскались метрах в пятидесяти, за небольшой рощицей – обычные, ничем не примечательные ворота под деревянной аркой с барельефом Знака на самом верху. Они были заперты на массивный замок. По глиняной дороге в виде двойной колеи, заплывшей от дождей и времени, определенно давно не ездили.

Мы вернулись к машине, сделали приличный крюк, чтобы объехать лесок, разогнались и разломали ворота в хлам.

– Йюу-ху! – завопил Витька.

Я остановился, выбрался из кабины и осмотрел массивный кенгурятник, на которого удар не произвел ни малейшего впечатления. На дверцах появились длинные царапины, но не отыскалось ни одной вмятины. Машина была бронированной – это ощущалось во время движения, очень уж тяжелая она была. Ох, боятся начальники каторги бунта пленных, боятся даже невзирая на чипизацию и промывание мозгов квестами.