– А при том, что борцуны, кажется, проиграли, – объяснил Витька. – Нас здесь дольше недели не было. За это время, видно, были уличные беспорядки. Сейчас все поутихомирилось, но стражи порядка настороже, бдят.

– Типа у них тихая революция произошла?

– Не обязательно тихая. Мы-то далековато были, ничего не слыхали. Судя по граффити, которые не затерли, победили те, кто считает нуаров мерзкими жабами.

С этими словами Витька покосился на Рину. Рина же, не особо прислушиваясь к разговору, внимательно разглядывала себя на заднем сидении в стекле, выпячивала губы, терла крыло носа, старалась распушить пальцами волосы – то есть вела себя чисто по-женски. Раньше она к своему внешнему виду интереса не проявляла. Сейчас же, когда она переоделась в гражданскую одежду не самого дурного качества, в ней, очевидно, проснулось желание выглядеть еще лучше, и она жалела о том, что поблизости нет косметички.

– А Председатель при чем? – спросил я, притормаживая и раздумывая, как проехаться по площади к самому Детинцу и где там вход. – Сидит в своем офисе, контролируя не совсем спокойную обстановку?

– Ну конечно! Власть не пала, удержалась, самое время повыпендриваться этим обстоятельством и попрыскать на врагов желтой жидкостью из своего организма. Небось, из каждого утюга кричат, как отважный Председатель лично боролся с плохими нуарами.

– А нуары теперь – еще один враг Вечной Сиберии, – кивнул я. – А может, и нет. Это ж мы фантазируем...

– Готов биться об заклад, что я прав.

– Об заклад – это как? – усмехнулся я.

– Понятия не имею. Так говорят. Раньше бы сказал, что спорю на свой айфон, но сейчас у меня из своего – только я сам.

– Окей, бейся об заклад. Интересно, почему квест-бомба не сработала? В первую ночь многие на сто восемьдесят изменили мнение о нуарах.

– А многие остались при старом мнении. А потом борцунов тупо задавили силой. Представляю, какой здесь бардак царил! Небось танками митингующих давили.

– Да ну? – охнула Рина, отрываясь от своего отражения.

– Ну да, – серьезно сказал Витька. – Видали, какие улицы чистые? Брандспойтами кровь замывали, поди. Заодно прибрались в городе.

– Фантазия у тебя, Витька, конечно, богатая, – сказал я. – Тебе бы книги писать... Дальше пешком придется топать, ребятки. Снова. По площади ездить нельзя, и я не хочу, чтобы по нам шарахнули из гранатомета.

Я сделал паузу, как бы ожидая возражений и предложений, но на самом деле давал возможность высказаться Рине. Все это время она спокойно шла за нами в самое логово врага, если можно так выразиться. Не просила куда-нибудь ее пристроить, не делилась планами, если у нее вообще были планы. Из-за тети я чувствовал себя перед ней в долгу и не ставил вопрос ребром, чтобы не показаться грубым. Идет с нами – ну и ладно. Вреда от нее нет, скорее, польза. Но зачем ей идти в Детинец?

Рина возможностью высказаться не воспользовалась – глядела на меня выжидающе и бестрепетно. Авантюра ее совсем не пугала.

Ну что ж... Я вышел из машины, остальные сразу последовали за мной. И наш отряд начал шествие по площади перед Детинцем, кишащем Модераторами и их ребристыми черными автомобилями.

У меня приключился приступ дежавю: точно так же мы с Витькой когда-то шагали по площади перед квест-башней. И нервничали, судя по всему, куда больше. Сейчас уже привыкли к авантюрам, да и моя магическая силушка в разы подросла.

Странное дело, но за то короткое мгновение, что я молча ждал возражений со стороны Рины, на площади изменилась обстановка. Модераторы в темпе усаживались по тачкам и куда-то уезжали. Их будто вызвали на срочное дело.

Я хотел было высказаться по этому поводу, как вдруг накатило на меня отчетливое, почти осязаемое ощущение чужого взгляда. На меня словно с холодной насмешкой посмотрело из невидимой дали огромное могучее существо, мудрое и одновременно безжалостное, чудовищное и привыкшее к поклонению.

Ощущение быстро растворилось, но я аж вспотел.

– Отмечаю поток внимания, – беззвучно сказала Ива в моей голове. – Уже ослаб, но в фоновом режиме что-то такое остается...

– Для искусственного интеллекта ты выражаешься по-человечески невнятно и расплывчато, – пожурил я ее.

– Потому что не могу распознать эти энергии более определенно. Я даже не уверена, что фиксирую эти воздействия через нейрочип. Все указывает на то, что твой мозг научился улавливать пси-потоки сам.

– Это я телепатом становлюсь? Или психом?

– Твой мозг меняется под воздействием нейрочипа и допартов. Прибретает новые функции. Какие – трудно спрогнозировать. И Ива-1 с этим не справилась бы.

– Предупреди, если у меня окончательно поедет крыша, и я стану опасен для окружающих.

– Обязательно...

Площадь опустела – ни Модераторов, ни прохожих. Только мы втроем идем по ней и стараемся вести себя естественно. Хотя о какой естественности речь, когда мы выделяемся как три тополя на плющихе?

Когда до парадного входа в стене Детинца в виде пафосной арки (не такой, впрочем, огромной, как в квест-башне) оставалось идти метров сто, Витька нервно зашептал: