Хм… Этот дневник — инкриминирующая улика против меня. Но я продолжаю его писать. Зачем? Наверное, чтобы структурировать свои мысли. Раньше я просто плыл по течению, и думать не приходилось. А теперь надо здраво оценивать каждый свой шаг, следить за ходом своих размышлений и выкладывать на бумагу наблюдения. Это поможет в трудное время. Боюсь ли я, что его найдут? Да. Но пусть сначала попробуют. Ну, допустим, вся гвардия устроит обыск в моей комнате. Но они никогда не подумают заглянуть под потолочное покрытие. А если и заглянут, то найдут только пару любовных писем, которые я написал сам себе от лица некой девушки, что подначивает меня сбежать из замка. За это ничего не дует. Суть в том, что дневник то спрятан дальше, за «секретным» отсеком с письмами. Найти его можно только лишь встав на стол обоими ногами, и, зацепившись ногтём за маленький выступ, отодвинув дощечку. «Тайник» же с письмами сделан так, чтобы он выглядел секретно, но найти его не составляло особого труда. Как я всё это сделал? Грубая сила, и доска под потолком сломана, замещена на новую, немного отличающуюся по цвету от остальных.

Кстати говоря, про задание, которое я выполнил для Бао… Мне пришлось запугать одну из девушек, которую он осеменил. На самом деле, глядя на это всё «со свежей головой», я понимаю, что могло быть и хуже. Я убедил её убить ребёнка в утробе. И ведь убедил честно, без обмана. Это всяко лучше, чем просто лишить жизни бедную девушку, или обречь её на годы страданий. Погорюет и всё. Или даже горевать не будет. Что более интересно, так это моя же реакция на произошедшее. Сначала я винил себя, убивался. Но это прошло уж слишком быстро. Всего пару часов. Потом я встретил Хино, и всё чувство вины как рукой сняло. Однако, появилось нечто новое. Неизвестное доселе чувство. Любовь? Нет, любви с первого взгляда не бывает. Но мы ведь поговорили около часа, значит это уже хоть немного обосновано…

Вообще, какого дьявола?! С каких весь спектр чувств, которые я должен испытывать, должен ограничиваться лишь гневом и стремлением к выполнению долга? Не знаю… Мне кажется, что я становлюсь тем человеком, которым никогда не хотел быть.

До судного дня осталось всего девять суток».

Спрятав дневник, Скифар отправился на очередной сеанс тренировок. Сотня отжиманий, пресс, бег на полтора километра, упражнения на бицепс, мышцы спины и рук — это был первый этап. Для второй же части ему был нужен партнёр. Один из гвардейцев ему помогал в обмен на обучение фехтованию. Солдат бросал в Скифара куски глины, а он, используя двуручный меч, должен был отразить «атаку». После этого — увороты от летящих камней. Последний же этап тренировки — спарринг. К сожалению, более сильных противников найти было трудно, но Скифар и так выбирал самых мускулистых, высоких и умелых. Но, за неделю тренировок, он проиграл всего один раз, потому что поскользнулся на грязи. Это стало для человека, годами не видевшего дождя, хорошей наукой.

Закончив все тренировки, Скифар мылся в бане, и отправлялся в библиотеку. Так было всегда, но только не в этот день. Парень был погружён в мысли о том, как бы ему подобраться к командиру внутренней охраны, или же совершить некий подвиг. Размышляя об этом, воин начал следить за остальными солдатами. Скифар слонялся по всему внешнему и внутреннему двору, наблюдая за жизнью людей. Он внимательно изучал поведение воинов, рассматривал все неизвестные ему комнаты и ходы. Так продолжалось около часа, пока он не увидел солдата, что выходил из небольшой пристройки. В руках он сжимал очень маленький свёрток, который он поспешно спрятав карман. Продолжив наблюдение, Скифар заметил, что его ожидал ещё один человек. Мужчины что-то сказали друг другу, и быстрым шагом направились в сторону казарм.

Парень хорошенько обдумал увиденное. «Что же за свёрток дал ему лекарь, что оба мужчины обрадовались?». Ответ напрашивался сам собой. Скифар знал о существовании разнообразных веществ, вызывающих так называемый «кайф». Он помнил момент, когда торговцы из восточных пустынь приносили выжимку из печени определённой рыбы, которую они ловили в море. За одну маленькую мензурку люди были готовы отдать полкило птичьего мяса или несколько кувшинов артезианской воды. Вообще, жизни в песчаных пустынях востока была не намного проще, чем в западных холмах, но были и свои различия. Там были оазисы, но не было подземных источников, был доступ к морю, но не было никаких естественных укрытий от беспощадного солнца. Племена часто обменивались: рыба на камень, ягоды и травы на кокосы.

Скифар не знал, как именно подступиться к лекарю, но понимал, что товар этого человека может сыграть важную роль. Воин вернулся в казармы, и забрал оттуда шёлковый мешочек с монетами. Он не был уверен в успехе, но попытаться было необходимо.

Это одноэтажное здание, находившееся во внешнем дворе, было сделано из каменной кладки. В этом месте находились жилые помещение для обслуживающего персонала. Сюда частенько захаживали солдаты в поисках своих постоянных «подруг» и случайных связей. Однако на той самой пристройке красовалась надпись: «ЛЕКАРЬ».

Дверь отворилась практически бесшумно. Петли были хорошо смазаны, и не издавали ни малейшего скрипа. Тем не менее, лекарь сразу узнал, что кто-то зашёл в его обитель.

— Входите, входите! Добро пожаловать, — громко сказал мужчина.

Приёмная лекаря представляла собой небольшую комнату с импровизированной «стойкой регистрации», и «залом ожидания». В деревянные перекладины, поддерживающие крышу пристройки, были вбиты гвозди, на которых висели различные сушёные травы. Это был, скорее, декор, чем реальные лекарства. Сам же лекарь был мужчиной среднего возраста. Смуглая кожа и узкие глаза говорили о том, что он был рождён в межнациональном браке, скорее всего — между имперцем и южанином. Было заметно, что этот человек имел лишний вес, что было довольно необычно для жителей Империи Восхода. На голове виднелись небольшие залысины и проплешина, первая седина уже тронула его вьющиеся волосы. На лице была короткая бородка, более походившая на недельную небритость. Вообще, лекарь выглядел так, как будто только встал с кровати. Глаза были заспанные, движения ленивыми.

— На что жалуетесь? — спросил он, облокотившись о свой столик, на котором лежал журнал посетителей.

Скифар медленно подался вперёд. Он сложил руки на деревянную поверхность, и натянул на лицо лёгкую ухмылку.

— Мне нужно кое-что особое… — начал он издалека. — Понимаете, я тут новенький, но мне сказали, что у вас можно купить очень интересные «травы».

Лекарь вдруг стал слишком серьёзным. Он внимательно посмотрел на Скифара. Его глаза то скользили по телу парня, словно что-то выискивая, то глядел куда-то в окно, то заглядывал в очи воина.