Периодически, сидя где-нибудь в гостях за дружеским столом, приходилось отвечать на вопросы: "А вам не угрожали, в вашем агентстве, наверное, такие материалы?", "А вы за ребенка не боитесь, сейчас иногда пишут о таких случаях?"

Всегда отшучивалась, потому что казалось, что невозможно это...

Переговорить бы с кем-нибудь, но не с бабой.

С сигаретой в дрожащих пальцах, со струящимися по щекам слезами, я стояла у окна в коридоре.

Надо бежать за сыном. Решено.

В этот момент за спиной раздались шаги Повзло. Чтобы понять, что со мной непорядок, ему хватило увидеть мою физиономию.

Выслушав мой сбивчивый рассказ, он стал усердно тереть лоб:

– Почему звонили тебе, ведь ты не только не светилась ни с кем, ты же... или нет?

Тихо сидела за компьютером, дежурила, - подтвердила я.
– Слушай, я за Антошкой сейчас сбегаю, тут рядом...

– Нет, сиди. Вспоминай.

Плюхнулась без сопротивления в кресло, попробовала шевелить мозгами. Ничего не помню, ничего не знаю.

А потом вспомнила все, что произошло накануне вечером. Вспомнила и поняла, что звонок может быть связан только со Смирновой, точнее, с просмотренной накануне кассетой. Больше не с чем.

– Я пойду, - опять попыталась подняться я.

– Одну секунду, я уже... Алло, Андрей? Это Повзло. Срочно приезжай на работу... Что, совсем никак?.. Здесь...

Тут мне пришло в голову, что я могу опоздать. Обнорский, конечно, поможет, но пока они болтают, с сыном может случиться все что угодно. Я выскочила из кабинета, на бегу вдевая в рукава непослушные, словно бревна, руки. Еще эта сумка... Вылетев на лестничную площадку, спотыкаюсь и, уже в полете, чувствую, что меня вдруг кто-то хватает за плечи.

Оказалось, это на работу спешил "бывший бандит" или - если короче "ББ", так мы за глаза называли Витю Шаховского. Я попыталась освободиться, однако он, не отпуская меня, спокойно улыбнулся:

– Пойдем, поговорим.

– Я спешу.

– Подвезу, если надо.

Я уже залезала на заднее сиденье его "Нивы", когда в последний момент к машине подлетел Повзло. Поздоровавшись с ББ, он протянул мне платок и сам стал все объяснять Шаховскому. Еще не остывший автомобиль спокойно развернулся и, набрав скорость, вылетел на Садовую.

– Ясли-то напротив цирка, на углу Фонтанки?
– словно не услышав ничего особенного, спокойно спросил Шаховский, одновременно набирая на мобильном номер.

– Михалыч, - сказал кому-то в телефон ББ, - ты на тачке? Можешь через три минуты быть на Фонтанке, напротив цирка?

В салоне было слышно, как некий Михалыч матерится.

– Ну лады. Встань напротив, не светись. Из машины выйди, но улицу не переходи...
– ББ положил трубу.

– Все под контролем, - сообщил он мне, - Михалыч рядом, повезло... Он, кстати, опер... Тебя я высажу чуть раньше, сам подъеду прямо к входу. Ты идешь внутрь, берешь сына. Не торопясь, слышишь? Потом стоишь внутри и ждешь. Если что не так, не ори, сразу беги в группу или на кухню, в общем, к людям. Все поняла?

Я кивнула.

Б высадил меня на мосту, я на дубовых ногах попыталась бежать.

Когда я влетела в группу, там никого не было. В коридоре, пахнувшем детской больницей, на меня наткнулась медсестра.

– Что с вами, вам помочь?

– Где? где?
– рычала я сквозь сопли, тыча пальцем в сторону пустой раздевалки.

– Гуляют они, - растерянно пробормотала она.

Но, выбежав во двор, я никого не увидела.

– Они в Михайловский сад пошли, - в форточку крикнула медсестра.

Боже, как далеко. Я не дойду...

В парке царила идиллия - старики в спортивных костюмах, разминаясь, размахивали руками, а за ними, в песочнице, ковырялась группа.

– Антошка!

На мой вопль обернулись все. Сына среди детей не было.

***

Я сидела на диване в кабинете Обнорского и не знала, что делать. Вокруг ходили, курили, спорили. У меня же в голове было два вопроса: сообщать в милицию или идти в прокуратуру и говорить со Смирновой?

ББ рассказывал, что Михалыч, тот опер, которому он звонил с дороги, времени зря не терял. Он разговорил молоденькую воспитательницу, ошалевшую от моего вопля, когда я обнаружила отсутствие сына.

Светлана Ивановна, воспитательница моего сына, рассказала Михалычу благообразному и немолодому дядечке, - что женщина, забравшая моего сына, была такая интеллигентная, представилась моей тетей. Михалыч сообщил ББ и номера старой иномарки, запомнившиеся девушке только потому, что 28-74 - это день и год ее рождения. Но по базе ГИБДД пробить ничего не удалось, машина, наверное, была не местная.

В общем, все мы зашли в тупик.

Наконец Обнорский не выдержал и встряхнул меня:

– Рассказывай.