– Я не могу. Пусть все выйдут.

В опустевшем кабинете я выложила Обнорскому все. И про слежку за мужем, и про содержание второй кассеты. От неожиданности он сидел совсем обалдевший.

– Понял, - наконец произнес он.
– С ребенком, я уверен, пока все в порядке. Бери Шаховского, поезжай домой за кассетой. А мы придумаем что-нибудь.

С этой минуты репутация Соболина мне стала абсолютно безразлична, я только боялась опоздать на назначенную встречу.

***

То, что встретиться с теми уродами придется, я уже поняла. Единственное, чего я боялась, что одна предстоящего разговора могу и не выдержать.

Решили, что ББ отвезет нас с Обнорским к "Садко", а сам посидит в машине с кассетой.

– В центре города, на Невском ничего не произойдет, слышишь. Разговаривать будем только там, ни в какие машины не садиться. Отъехать, поговорить - этого нам не надо... Разговаривать буду я. Держись!
– говорил мне Обнорский как можно теплее. И верно, я в принципе была невменяема.

Уже виден пятизвездочный отель, где и расположен ресторан под названием "Садко".

– Еще немного, и разберемся, - спокойно произнес Андрей.

***

Только когда я встретилась со взглядами сидевших за столиком возле дверей, я поняла, что радоваться нечему.

К нам повернулись два молодых типа: черные кожаные куртки, волосатые запястья и маслянистые взгляды, одинаковая мимика. Третий сидел спиной. Я растерялась, но Обнорский подтолкнул меня в центр зала, к свободному столику.

– Во-первых, там есть где сесть, во-вторых, они подойдут, - объяснил он, заметив панику в моих глазах.

И действительно, к нашему столику подошел тот, что сидел спиной дорого одетый, в очках с тонкой золотой оправой. "Если бы не обстоятельства нашей встречи, поверила бы, что интеллигент", - подумала я, пока он присаживался за наш столик.

С минуту он молча нас рассматривал, а потом, обратившись ко мне, изрек:

Мне нужна кассета. Ты мне вот сюда ее принесешь, - и ткнул пальцем в стол.

– При чем здесь ребенок?
– прикурив, взмахнул зажигалкой Обнорский.

Дальше разговаривал с ним Обнорский, а я просто сидела как кукла, у которой лились слезы.

– Ребенка менять будем не здесь, - для того чтобы я поняла, что Андрей обращается ко мне, ему при шлось тронуть меня за плечо.

***

Через два с лишним часа ожидания на железнодорожной платформе Лисьего Носа из прибывшей из города электрички вышли те, что были в ресторане. Сына с ними не было.

Рядом со мной стояли Обнорский и Повзло.

Обнорский отдал им кассету. Они тут же проверили ее на принесенной с собой видеокамере. Затем сказали:

"Если вы сделали с этой кассеты копию и попытаетесь что-нибудь с ней сделать, ребенка больше не увидите..."

Потом мы все вместе отправились в ближайший парк. Там на скамейке сидела какая-то девушка, возле нее, спиной к нам, стоял Антошка и радостно о чем-то говорил.

***

Домой я ехать категорически отказалась, поэтому все отправились на радостях к Повзло выпить и обсудить сегодняшние события. По моей просьбе Соболина с собой не взяли. Ему вообще никто ничего не рассказывал, в суть происходившего были посвящены лишь два человека, еще трое помогали, ни о чем не спрашивая.

Я все время говорила о том, что сына, на всякий случай, надо увезти подальше. Меня охватила такая паника, что мужики решили: лучше сделать по-моему, чем потом расхлебывать то, что я наворочаю. К родителям в Ленобласть везти нельзя, слишком просто, да у мамы и так больное сердце, ей вообще ничего нельзя говорить.

Я решила, не откладывая, уж если мужа у меня теперь нет, к Соболину на квартиру не возвращаться ни за что.

В Металл острое, где я когда-то работала учительницей в сельской школе, у меня остался человек, на которого можно было рассчитывать. Это Инна, которая после моего замужества и разрыва с двести семьдесят третьей школой, где мы работали вместе, осталась моей подругой. Созванивались мы редко, еще реже виделись, но я заранее была уверена, что она приютит сына.

Я уже набирала номер, когда чья-то рука нажала на рычаг.

– Этого делать не надо, - сказал Повзло, стоявший у меня за спиной.

– Мне пока нянька не нужна.

– Я знаю, кому нужна, кому нет, - спокойно сообщил он, - договорим на улице, одевай сына.

Я молча подчинилась. Последнее время замечаю за собой резкие перепады настроения - от дикой злобы до овечьего послушания.

***

Было решено ехать в Металлострой на общественном транспорте, не предупреждая Инну о приезде. В практически пустом вагоне метро Антошка увлекся купленным в ларьке "Киндер-сюрпризом", а я спросила Повзло, помня об угрозах похитителей:

– Мы ведь не будем эту информацию о Смирновой использовать? А то ведь они Антошку...

– Ни о чем не беспокойся, - ответил Николай.
– Мы просто будем иметь это в виду.

...Инка приняла нас радостно. Антошка мирно заснул в кровати ее дочери. Было решено на какое-то время отдать его в садик к знакомой воспитательнице. Инна пообещала за сыном смотреть и на улице лишний раз с ним не показываться.

– Инка, - наконец выдохнула я, когда Повзло вышел покурить на балкон, я с Соболиным больше жить не буду...