– Скажи, Вера... а любовницы у Владика не было?

– Ты что, Сережа! Какая любовница?

Ты меня удивляешь.

– Да я и сам на себя порой удивляюсь... Извини, Вера, просто я такой вот циничный мент. И мой ментовский опыт подсказывает мне, что во всех этих делах есть три определяющих фактора: деньги, бабы, водка... В девяти случаях из десяти все бывает именно так.

– Ты,- сказала она,- ты просто ревнуешь... ты завидуешь ему.

"Завидовать-то, пожалуй, нечему",- подумал я.

И в этот момент в Вериной сумочке запиликал телефон.

А завидовать-то, пожалуй, и нечему.

***

...Портвейн кончился. И тогда Владик достал из бара модной мебельной стенки "Вега" бутылку виски.

– Вот,- сказал он,- виски! Папахену подарили... сейчас мы бухнем как белые люди!.. Это вам не "Три семерки".

– Ну ты стебок,- восхищенно сказала Маринка.

– Виски нужно пить с содовой,- сказала Вера.

– Ерунда... настоящие ковбойцы пьют в чистом виде,- сказал Сашка.Слабо, Владик?

– Нет, Шурик, не слабо... Учитесь, пока я жив, детишки.

Владик отвернул винтовую пробку с непривычного вида бутылки... Девочка с дерзкими глазами сказала:

– И я тоже... я тоже выпью чистого.

– А остальные члены нашей комсомольской организации?- спросил Владик. Я пожал плечами: наливай. Сашка кивнул: наливай. И только Маринка сказала:

– Я не буду.

– Четверо - за, воздержавшихся - один. Па-а-ехали.

Владик налил в фужер коричневатую жидкость. Я бросил в свой фужер ягодку рябины.

– А за что пьем?- спросил Сашка.

– За дам,- ответил Владик.- Попрошу джентльменов встать.

Шел семьдесят девятый год. Нам было по шестнадцать, мы казались себе взрослыми, умными и очень крутыми... Мы - джентльмены - встали. Девочка с дерзкими глазами смотрела на Владика. Красная ягода рябины в фужере с виски...

– За дам!

– Ну вы ва-а-ще стебки!

Рябинника скользнула в пищевод... дыхание у меня перехватило. Прямо напротив меня стоял с раскрытым ртом Сашка. Вид у него был изумленный... наверное, у меня тоже. И у Владика. И у Веры... но все же мы не умерли. Мы закусили и выжили.

– Ну, как виски?- спросила Маринка.

– Ничего виски,- ответил Владик.

– Ага,- сказал Сашка,- ничего особенного... виски - оно и есть виски. А, Серега?

– Да,- сказал я. Меня уже накрывала какая-то горячая волна. И голоса ребят как бы плыли, отодвигались...

– Ну,- сказал Владик,- как говорят у нас в Шотландии: между первой и второй перерывчик небольшой. Предлагаю повторить. Есть возражения?.. Нет. Па-аехали.

Он снова налил виски.

– Хи-хи-хи,- захихикал Сашка и потер руки.- Ты, Владик, стебок.

– Нормально?

– Ну!

Мы выпили. И стали закусывать рябиной.

– А что ты отцу скажешь, Владик?- спросила Маринка.- Про виски?

– Папахену-то? А... придумаю чего-нибудь... испарилось, скажу.

– Хи-хи-хи... испарилось! Хи-хи-хи... ну ты стебок.

– Испарилось! Нормально?

– Ну!

Я тоже смеялся. И Вера смеялась своим глубоким сопрано. Нам было хорошо... мы были пьяны. Рябина казалась безумно вкусной.

– Надо будет побольше рябины запасти на зиму,- сказал Сашка.

– Ага... рябина хорошо под виски идет,- согласился Владик.- Сейчас мы пойдем запасать рябину... Мы только вмажем по третьей и все пойдем запасать рябину.

– Я не буду,- сказал я.

– И я не буду,- сказала Вера.- И ты, Владик, не пей.

– Все будут пить! Сила советской комсомолии в кол-лек-ти-визме!

Владик начал разливать виски. Я накрыл свой фужер рукой.

– Ты чего, Серый? Это же виски!

– Я не буду... И тебе не надо.

– Ты чего, учить меня будешь?

– Нет, не буду.

– А мне кажется: ты собрался меня поучить. Так?

Я промолчал.

– Давай сюда, Верка, свою посудину,- сказал Владик.- Налью.

– Влад, не надо.

– Еще и ты будешь меня учить?

Влад пьянел на глазах... Взгляд его сделался стеклянным, движения резкими. Таким я его еще не видел.

– Ладно,- сказал Влад.- Ладно... хрен с вами. Я сам выпью. Мы вот с Саней выпьем. Да, Саня?

И они с Саней выпили. И Влада понесло:

– А на хрен вы тут сидите, раз не пьете?