На губах Райна мелькнула язвительная улыбка.

— Они умеют искажать реальность, не так ли? Делать ее именно такой, как они говорят.

Мои костяшки пальцев побелели на кружке. Слова слетели с языка, прежде чем я смогла их остановить.

— Я чувствую себя такой чертовой идиоткой. Потому что я никогда не сомневалась ни в чем из этого.

Я не хотела видеть жалость в глазах Райна. Я не отрывала взгляда от стола, пока он бормотал:

— Я тоже никогда не сомневался ни в чем из этого. Чертовски долго, гораздо дольше, чем двадцать лет. Но вот что происходит, когда кто-то один определяет весь твой мир. Они могут сделать из него все, что захотят, а ты застряла в этих стенах, независимо от того, реальны они или нет.

Как он мог говорить об этом так спокойно? Я отчаянно нуждалась в спокойствии.

— И они просто умрут? — Я выплюнула эти слова. — Они просто избегут последствий?

Ненависть в моих словах застала меня врасплох. Мне должно было быть стыдно за такие мысли, что кровавая смерть Винсента была легким выходом, обманом, лишающим нас всех ответов.

Но это не так, и это меня пугало.

Мои глаза метнулись вверх и встретились с глазами Райна. Теплые и красные в тусклом свете фонаря, они не содержали и намека на жалость, которую я ожидала увидеть. Вместо этого они выражали ярость и непоколебимость.

— Нет, — сказал он. — Мы используем полученную от них власть, чтобы превратить это королевство в то, что они чертовски презирают. Какой смысл во всем этом, если не за что бороться?

Всегда была какая-то ехидная, мелочная часть меня, которая сомневалась, что великие заявления Райна были просто очередным спектаклем ради получения выгоды с моей стороны.

В этот момент я знала, что он говорит правду. Я знала это, потому что решимость и злоба в его глазах отражала те отблески, которые я видела в себе.

Это было внезапное осознание, истина встала на свои места, обнажив неприятный портрет. Самым простым всегда было ненавидеть Райна, говорить себе, что он мой враг, мой пленитель, мой завоеватель.

Но Винсент всю жизнь говорил мне удобную ложь. Может быть, у меня больше не было на это сил.

Может быть, сложная правда заключалась в том, что Райн был похож на меня больше, чем кто-либо другой. Ришанский Наследник он или нет.

Он наклонился чуть ближе. Его глаза переместились с моих, пробежались по моему лбу, носу, губам.

Он пробормотал:

— Нам нужно поговорить о…

Его лоб УДАРИЛСЯ о мой, заставив меня увидеть звезды.

— Черт, — прошипела я, отпрянув назад и потирая голову. Райн сделал то же самое со своей, оглядываясь через плечо, раздраженный, когда тот же молодой человек, который подошел ко мне раньше, извиняюще поднял руки.

— Прости, прости! — Он оценил значительные размеры Райна, затем принял очень нервное решение похлопать его по плечу. — Это был несчастный случай. Здесь было тесно. Не хотел задеть тебя…

Затем лицо мужчины изменилось. Наглая улыбка исчезла. Его глаза расширились и продолжали увеличиваться, пока не превратились в комически идеальные круги.

Он попятился назад, едва не споткнувшись о двух своих спутников.

— Ваше Высочество, — вздохнул он.

Мое сердце упало.

Черт.

Лицо Райна опустилось, когда парень неуклюже встал на колени, подняв руки.

— Мой король, я прошу прощения. Я… я прошу прощения. Мне жаль. Мне очень жаль.

Райн пригнул голову, морщась, словно мог заставить парня не видеть того, что парень узнал его. Но было уже слишком поздно.

И точно так же, обстановка в комнате изменилась.

Людям потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это, но как только они это сделали, тишина распространилась по толпе, как ночное покрывало. Вскоре все глаза были устремлены на Райна, широко распахнутые и испуганные.

И на одно мгновение совершенно опустошенный взгляд Райна снова переместился на меня. Только на мгновение, но он быстро отмахнулся от него под маской беспечной непринужденности.

Он встал и поднял ладони.

— Ничего страшного, — сказал он. — Не хотел вызывать суматоху.

Он обвел взглядом зал, в котором теперь царила тишина, половина посетителей стояла на коленях, а другая половина выглядела слишком напуганной, чтобы даже заставить себя поклониться.

— Нам пора идти, — пробормотал он и взял меня за руку.

Я сопротивлялась, когда он вывел меня за дверь, толпа расступалась вокруг нас, словно люди не могли отойти достаточно быстро.

Глава